Я не свидетель - [32]

- Вам кого? - спросил детский голос.

- Это квартира Марголиных?

- Да. А вам кого?

- Мне бы Маргариту Семеновну, - попросил Левин.

- Бабушки нет, она в больнице.

- А тебя как зовут?

- Сема.

- А бабушка надолго легла в больницу, Сема? Навестить ее можно?

- Нет, у нее с сердцем плохо. Позвоните через неделю, - и трубку повесили.

"Важно, что она жива, существует, а из больницы, даст Бог, выйдет", подумал Левин.

17

В комнате у Михальченко были распахнуты окна.

- Закрой, невозможно разговаривать, весь уличный шум тут, - попросил Левин.

- Нам, людям умственного труда, нужен кислород, - отшутился Михальченко. - Тут одна дама была, щенок породистый пропал, просила найти. Но больно уж от нее потом воняло. Проветрить надо.

- Боишься, что жена унюхает и не поверит сказкам про щенка?.. Нет, то, что ты намечаешь, нам противопоказано, - продолжал Левин какой-то их прежний разговор. - Эти следственные действия запрещены. Если милицейское начальство или прокуратура узнают, нашу фирму прихлопнут.

- Но мы же платим хорошие налоги!

- Не имеет значения...

В глубине коридора хлопнула входная дверь.

- Ты можешь, наконец, купить пружину, чтоб эта дверь так не стучала? Если не хочешь казенные тратить, я тебе дам трояк, купи и приколоти, сказал Левин.

Вошел Остапчук:

- Здравствуйте, люди добрые.

- О, какой у нас гость! Привет, привет! - встал с подоконника Михальченко. - Вы знакомы? - повернулся он к Левину.

- Будем считать, что знакомы.

Остапчук с обоими обменялся степенным рукопожатием, сел на стул и утер крутой лысеющий лоб.

- Ты что же это так, Максим Федорович, налегке? - спросил Михальченко.

- Это в каком смысле?

- В смысле, что без бутылки?

- Ты ее у меня еще заработай. Дай хоть из крана воды. Жарко. А ты бутылку хочешь в такое пекло.

- Пей, - Михальченко указал на сифон с водой.

Когда Остапчук отставил опорожненный стакан и аккуратно сложенным платком промокнул губы, Михальченко в том же шутливом тоне спросил:

- Ты к нам, конечно, заскочил просто попить бесплатно водички?

- Ага. А тебе бы все денежку драть с людей... Так что считай, что я пришел не по частному делу, а официально. Понял?

- Валяй, валяй. Что с вас бесштанных взять?

- Мы получили ориентировку, что сюда выехал из Еревана "Нивой" некий Мурадян Ашот Гургенович. Скупщик оружия. Ездит по городам, где у него есть уголовные связи. В Армении оружие перепродает боевикам, - произнеся этот длинный для него монолог, Остапчук уставился на Михальченко.

- Почему ты думаешь, что он отсюда будет гнать оружие?

- А почему он не самолетом? Прибыл "Нивой". Неблизко, а? И машину не жалко.

- Прибыл?

- Да. Мы его уже установили. Даже на видеопленку записали его свидание с Владимиром Басиком. Они вели денежные расчеты. Басик проходил когда-то по делу о хищении взрывчатки на Булавинском карьере. Не исключено, что школу ДОСААФ потрошил он с дружками.

- Я этого Басика помню, снимал его подельщиков, - уже серьезно сказал Михальченко. - Чего же вы не взяли его с армянином?

- За что? Предмета торговли при них не было. Да и попасти Басика следует, чтоб выйти на всю группу.

- Пока вы будете пасти, "Нива" с оружием укатит в Ереван. Надо было брать обоих и "колоть", "колоть", чтоб они вам всех сдали. Тем более видеопленка у вас есть.

- Грош ей цена, видеопленке, - сказал молчавший все время Левин.

Оба повернулись в его сторону.

- Почему? - спросил Михальченко. - По закону она может служить доказательством в суде.

- До суда еще далеко. Им еще и в прокуратуру нечего передавать, посмотрел Левин на Остапчука. - А с видеозаписью обстоит так: для судьи должна быть гарантия, что пленка подлинная, что в ней нет монтажа. Значит ее надо идентифицировать. Для этого потребуется специальная фонографическая экспертиза. Пора бы это знать, Михальченко, не первый год сыском занимаешься.

- Так надо это сделать. Вкупе с другими доказательствами...

- Не спеши, - оборвал его Левин. - Если пленка подтверждает слова свидетеля, она годится для суда. А где свидетель? Так что в данном случае она анонимна. Вот почему ей грош цена. Ни один следователь, если он грамотный, не приобщит ее к делу. Иначе в судебном заседании получит двойку, как школьник у доски, - Левин посмотрел на обоих.

После недолгого молчания, Остапчук как бы вспомнив о цели своего прихода, сказал:

- Я помню, что ты брал подельщиков Басика.

- Их было трое.

- Да. Один - Вялов. Отсидел, вернулся, живет нормально. Сейчас механик в гараже треста "Сантехмонтаж". Семья у него. Все путем.

- Да знаю я! Что ты мне рассказываешь. Мы чуть ли не приятели, по кружечке пива выпиваем, когда встречаемся. Я ведь ему прописку помог восстановить. Не хотели прописывать у матери.

- Вот мне и нужно, чтоб ты с ним поработал. Пусть поможет: кто мог быть с Басиком, когда брали школу ДОСААФ.

- Ты что уверен, что это Басик провернул?

- Почти.

- С Вяловым не обещаю. Мужик он крутой. Скажет: "Иди-ка ты, опер, к такой-то маме. Я отмылся, больше меня ни во что не тяни". И весь разговор.

- А ты попробуй, - настаивал Остапчук.

- Попробую, - согласился Михальченко и обратившись к Левину, заметил: - Видели, какой наш Максим Федорович настырный.