Я не Поттер! - [6]

Гораздо больше его волновал Темный Лорд. Ну не верил Снейп, что один из самых умных магов на планете мог угодить в такую ловушку, а то, что это была именно ловушка, сомнений не вызывало. Тем–Кого–Лучше–Не–Называть сколько угодно могли пугать непослушных детей, но слепым фанатиком зла Лорд не был, отнюдь! Он не мог поступить соответственно сказанному в пророчестве, словно бездумная кукла! Не мог! Ненависть к нему за убитую Лили и едва не убитого сына, за его кровь и плоть, смешивалась с разочарованием — с собой его наставник унес все мечты парня, и такое пережить было едва ли не труднее, чем всё остальное. Повелитель, а, вернее, мужчина, за которым Северус пошел по жизни, которому поверил, идеи которого принял не ради кого‑то, а ради себя, бросил его на распутье. С ребенком, которого он не ждал, с Азкабаном, от которого ему будет очень трудно отвертеться, с друзьями, которым избежать тюрьмы будет практически невозможно — большинство из них никогда не скрывало свою приверженность Волдеморту. И что теперь ему делать: радоваться или биться в истерике?!

— А он… точно? Ты уверен, Альбус? — профессор МакГонагалл задала этот вопрос раз в десятый.

— Минерва! — директор не выдержал и повысил голос — ему чертовски надоело повторять одно и то же. Как будто бы он сам безумно рад такому непредвиденному и весьма щекотливому обстоятельству! — Уверен, процедура была мной соблюдена, если ты сомневаешься! И если бы Северус не отлучился, а ты сразу бы объяснила всё Хагриду, и он не последовал бы старому плану, так и не дождавшись результатов, то мы бы…

— Ладно–ладно! — женщина обижено поджала губы и демонстративно отвернулась. — Мы бы здесь не торчали, знаю!

Ночную тишину разрушили приглушенные раскаты грома. Когда люди догадались задрать головы кверху, огромный мопед уже приземлился прямо перед ними и с него, пыхтя и отдуваясь, как раз слезал еще более огромный человек.

— Хагрид! — директор расплылся в улыбке. — А ты письма не получал случайно? Ну, от профессора?

— От профессора? Письма? Да я ж и читать‑то не умею! — слева от лесника раздалось язвительное хмыканье. — Хотя гналась за мной какая‑то птица, точно гналась… Но они нынче нервные такие пошли, я подумал — обозналась! А что?

В тот же миг раздался гулкий удар, и Хагрид завертелся на месте.

— Балуется кто, что ли?

На земле за спиной великана валялась взъерошенная сова. К своему несчастью, она не успела затормозить и со всей силы врезалась в спину получателя своего послания, которое тщетно пыталась доставить на протяжении целого часа!

— О! Это она, она гналась! — обрадовался Хагрид и ткнул указательным пальцев в несчастное пернатое.

Северуса раздражал и Дамблдор, и лесник, и профессор, потому он откашлялся и поинтересовался:

— Я тут никому не мешаю?

— Чем, мой мальчик? — заинтересовался директор.

— Тем, что стою здесь и жду сына?

Хагрид открыл рот, и в него чуть было не залетел припозднившийся воробей.

— Откуда ж тут ему быть, чего ж ты несешь, нечисть змеиная?! У тебя ж деток‑то и нету вовсе! — загудел великан, грозясь разбудить всю округу.

Директору все надоело не меньше, чем его молодому спутнику. С этой историей пора было кончать, ведь счастливый конец, а именно таким его видел Альбус, грозил затянуться до самого утра и плавно перерасти в мелодраму, изредка разбавляемую отборной бранью.

— Хагрид, ребенок в порядке?

— Да, нормально все, как вы и говорили, я у мадам Помфри забрал его и сразу сюда, сразу!

— Да–да, мы так и поняли… — Альбус покосился на все еще бездыханную сову. — Давай его мне!

— Хм… а этот тут к чему стоит? Чего он мелет про сына какого‑то? Вы ж его не отдадите ему, не отдадите ведь?! — лесник переминался с ноги на ногу и бережно прижимал к себе белый сверток, извлеченный им из недр безразмерного серого плаща, подозрительно смахивающего на походную палатку.

— Отдам.

— Но сэр!

— Хагрид! Это его ребенок!

— Да быть этого не может, а мамка тогда ему кто? Лили, хотите сказать? Да не смешите вы мою горемычную голову!

— Хагрид!

Великан стушевался под колючим взглядом директора и протянул ему сверток, тот передал ребенка теперь уже законному родителю, задумчиво провел указательным пальцем по шраму в виде молнии на лбу малыша и прошептал:

— Ну, вот и всё, мой хороший, вот и всё…

Лесник громко сморкался в платок, не в силах поверить в услышанное, и сетовал на женское коварство. Минерва МакГонагалл пыталась гладить его по руке, хоть и не могла дотянуться даже до локтя, а Северус Снейп не находил в себе сил поверить, что вот так взял и исполнил последнее желание женщины, не задумавшись ни на секунду. Он смотрел на иссиня черные волосы сына, его носик с горбинкой, и понимал — не роди его уже давно нелюбимая им Лили, Темный Лорд не испарился бы, жизнь у него была бы гораздо проще, а у его матери она просто — была бы! Теплое тельце зашевелилось, угугнуло, и Снейп очнулся.

Отец так отец, как‑нибудь справится.

Ранним утром следующего дня миссис Дурсль боязливо приоткрыла дверь, вытянула свою длинную шею и оглядела аккуратно подстриженный газон. Всю ночь ей чудились голоса, шепот и мяуканье! Но трава перед домом была свежей, непримятой и, как ей показалось, даже более зеленой, чем вчера. Женщина довольно кивнула: все‑таки хорошо, что на свете есть удобрения. Какой же у неё умный и хозяйственный муж — просто лапочка, а не человек! Она смело вышла на порог, выставила пустые бутылки для молочника и вернулась в дом, к своему счастью, так и не заметив звездопада на уже довольно светлом небе.