Я не отступлю… - [15]

Но Элизабет с безрассудной смелостью подняла крышу деревянного домика, отломила кусочек сот и положила его в рот. То, что произошла вслед за этим, запомнилось ей на всю жизнь. Сначала она почувствовала сладкий вкус меда, но уже в следующее мгновение ее ожег пчелиный укус…

Вот так и сейчас Элизабет пугало странное сочетание чувств, которые вызывал у нее Роналд. Ее непреодолимо тянуло к нему, и в то же время она испытывала страх, явственно ощущая исходящую от него опасность. «Встань, пока не поздно, и беги в другой конец самолета», — настойчиво советовал внутренний голос…

Но почему, собственно говоря, она должна бежать. Что с ней может случиться здесь, на людях.

«Да все что угодно», — не сдавался тоненький голосок в мозгу.

Элизабет искоса взглянула на Роналда, и ей показалось, что его глаза потемнели от гнева. Но уже в следующее мгновение она поняла, что ошиблась. Он смотрел на нее вовсе не как на врага, а как на желанную женщину.

Самолет вошел в густые, темные облака. Откуда-то издалека донесся подчеркнуто спокойный голос командира, предлагавшего пассажирам проверить пристяжные ремни. Свет в салоне то выключался, то снова загорался.

За окнами мелькнул ослепительный зигзаг молнии. И тут же где-то сзади раздался испуганный женский крик. Только хрупкая оболочка самолета защищала пассажиров от разбушевавшейся стихии. Но Элизабет пугала не обрушившаяся на них гроза, а та буря чувств, которая разразилась в ее душе в тот момент, когда взгляды их встретились.

Не отводя от нее глаз, Роналд начал медленно отстегивать свой ремень. Элизабет хотелось закричать, но, взяв себя в руки, она подавила рвавшийся из горла зов о помощи.

— Как же тебе нравится водить меня за нос, Скарлетт.

Он придвинулся к женщине вплотную и провел большим пальцем по ее нижней губе, как бы предлагая ощутить на вкус охватившую его страсть.

— Хватит дразнить меня, — решительно произнес Роналд и, наклонившись, поцеловал ее в губы.

Элизабет не шевельнулась, только сдерживаемый все это время крик вырвался стоном. Роналд провел рукой по золотисто-каштановым волосам и, чуть отведя назад ее голову, крепко прижался к губам женщины. Пробежавшая по телу дрожь, заставила ее забыть обо всем на свете. Способность мыслить здраво и врожденная осторожность покинули Элизабет, и, обхватив Роналда за шею, она исступленно ответила на поцелуй.

Свет в салоне снова погас, и самолет швырнуло вниз с такой силой, будто он провалился в бездонную пропасть. Элизабет показалось, что они с Роналдом остались одни на всем белом свете во власти небесной стихии.

Но ей почему-то совершенно не было страшно. Она ощущала сильную руку мужчины, обнимавшую ее за плечи, слышала громкое биение его сердца. А когда другая рука, скользнув под жакет, легла ей на грудь, Элизабет вскрикнула от охватившего ее наслаждения.

— Да! — прошептал Роналд. — О да!

Он прижался губами к шее Элизабет, и ее голова невольно откинулась назад. Тогда Роналд решительно взял ее руку и положил туда, где под тканью брюк вздымалась мужская плоть.

Элизабет отдавала себе отчет в том, что их поведение безумно, но оттолкнуть руку Роналда, заставить его остановиться было ей не под силу. Непреодолимое желание прикасаться к нему и ощущать его прикосновения к своему телу охватило ее.

Вспыхнул свет, и самолет, нырнув в последний раз, лег на ровный курс.

Элизабет мгновенно пришла в себя. Тихо вскрикнув, она попыталась освободиться из объятий Роналда, но тот, сжав обеими руками лицо Элизабет, впился горящими губами в ее рот. Ни яркий свет, ни громкий голос командира корабля, объявившего пассажирам о том, что их мучения позади, не могли заставить его остановиться.

— Прекратите! — Элизабет изо всех сил застучала кулаками по груди Роналда, стараясь в то же время увернуться от его губ.

Вздрогнув, он отпустил ее, недоуменно оглядываясь вокруг, как человек, пробудившийся от глубокого сна.

— Подонок! — прошипела Элизабет, стараясь отодвинуться от него как можно дальше.

Ни один мускул не дрогнул на лице Роналда. Он лишь выпрямился, обеими руками вцепившись в подлокотники.

— Подонок? — повторил он, как бы адресуясь к самому себе. — Да нет. Скорее, сумасшедший.

Да, только сумасшедший может вести себя подобным образом. Может, стоит сказать, что он сожалеет о случившемся? Ложь, он вовсе ни о чем не сожалел, хотя бы потому, что она хотела этого не меньше, чем он…

— Дамы и господа, — прервал его размышления голос стюардессы. — Командир корабля просил меня сообщить вам, что мы приближаемся к Нью-Йорку. Через несколько минут самолет приземлится в аэропорту Кеннеди.

В салоне раздался громкий вздох облегчения. И Роналд обрадовался вместе со всеми пассажирами, но не тому, что благополучно пережил грозу.

В его жизни было немало женщин, и он никогда не упускал своего. Не раз и не два он испытал ту любовную лихорадку, что заставляет мужчину терять голову.

Но еще никогда не случалось того, что только что произошло между ним и этой, по сути дела, незнакомой ему женщиной. Если бы не зажегся свет, он овладел бы ею тут же на кресле. Его руки уже скользнули ей под юбку. Еще мгновение, и…