Я не кукла - [28]

– Разве я мог сделать это, зная, как глубоко ранит тебя правда? – В полумраке машины его лицо выглядело суровым. – Надо быть сволочью, чтобы поступить так по отношению к тебе, Алекс.

– Правда, – согласилась она, и последнее слово будто повисло в воздухе между ними. Она поняла, что Дэйв прочел в ее ответе другой смысл, и знала, что ему нечего было возразить.

Алекс первая вошла в дом и направилась прямо наверх, желая уйти от разговора с Дженни.

– У меня болит голова, – пробормотала она, и это не было полной ложью. Внутри нее все отзывалось болью, и голова не была исключением. – Извинись, пожалуйста, за меня перед своей мамой, – попросила она мужа.

Когда Дейв вернулся после того, как отвез мать домой, Алекс еще не заснула, но притворилась спящей. Она замерла, напряженно прислушиваясь к его шагам. Наконец он лег в постель. Совершенно обнаженный, положив под голову руки, он лежал на спине и смотрел в темный потолок. Алекс замерла рядом и всем своим израненным сердцем молила только об одном: чтобы эти последние несколько недель исчезли из их жизни, как если бы их вовсе не было. Но, конечно же, судьба не была так великодушна, и они долго лежали рядом, физически ощущая, как сгущается напряжение в темной комнате, так что Алекс начала чувствовать удушье. Наконец Дэйв со вздохом повернулся и обнял ее. Она без сопротивления прильнула к нему, с каким-то отчаянием ища утешения в его объятиях. Они устремились навстречу друг другу в безмолвном неистовстве, почти столь же непереносимом, как и напряженная тишина.

Образ Линды опять предстал перед Алекс этой ночью, ввергнув в оцепенение ее охваченное страстью тело в тот самый момент, когда она начала верить, что сможет дать выход давно сдерживаемым эмоциям. Дэйв почувствовал перемену в ней и затих, быть может, догадываясь, с каким призраком она вела борьбу.

Слезы пробивались сквозь ее сомкнутые веки, губы дрожали, пальцы крепко вцепились в мускулистые плечи Дэйва. Еще одно препятствие преодолено, подумала Алекс, когда ей наконец удалось вытеснить Линду из сознания, и с судорожным вздохом она снова приникла к губам Дэйва.

– Алекс, – прошептал он, сливаясь с ней в новом страстном порыве, с дрожью повторяя ее имя снова и снова, как бы желая сказать, что понял, какую битву она только что выдержала ради него.

Но, хотя они вместе добрались до вершины и тела их одновременно затрепетали от нарастающего наслаждения, в самое последнее мгновение Алекс опять постигла неудача. Неудача, которая означала так много, что она не смела об этом думать.

Дэйва снова захватили дела – приобретение очередной фирмы. Переговоры, которые он вел с небольшой инженерной компанией неподалеку от Хаддерсфилда, вынуждали его ночевать вне дома. Алекс приняла его объяснения, поджав губы и ничего не сказав в ответ, вызвав тем самым его явное неудовольствие. Он в раздражении уехал, а она осталась дома, терзаемая подозрениями. Понимая, что эти подозрения несправедливы, она все же не могла так легко их отбросить. Дэйв, в свою очередь, по-видимому, решил не оправдываться перед ней, требуя, чтобы она доверяла ему. Ее сомнения только увеличивали напряженность их семейной жизни.

Так прошло несколько недель. Однажды, проглядывая местную газету, которую раз в неделю опускали в их почтовый ящик, Алекс прочитала нечто, что заставило ее встрепенуться. Местный колледж искусств устраивал творческую встречу с Заком Колэмом, которая должна была состояться сегодня вечером; приглашались все желающие.

Дэйва не было в Лондоне. Но если его мать сможет посидеть с детьми, то почему бы Алекс не пойти туда одной? Что в этом плохого? Ничего, ответила она себе, в глубине души понимая, что хотела пойти на встречу только из бунтарского желания задеть Дэйва за больное место.

Он сам виноват в этом, убеждала она себя, припарковывая машину на свободное место на стоянке. Он не должен был показывать ей, что может ревновать к кому-нибудь вроде Зака Колэма. Именно его ревность стала побудительной причиной, по которой она приехала сюда.

Проскользнув в небольшой зал, где должна была состояться лекция, она устроилась в одном из задних рядов, не рассчитывая, что Зак заметит ее, а если даже и заметит, то не узнает. В конце концов их знакомство было очень кратким.

Однако Зак мгновенно узнал ее. Он взошел на сцену, с улыбкой оглядел на три четверти заполненный зал, увидел Алекс, задержал на ней взгляд и широко улыбнулся ей, так что все присутствующие обернулись, чтобы посмотреть, кого это он персонально поприветствовал.

Алекс, залившись краской, смущенно улыбнулась в ответ и глубже запахнула свою светло-голубую курточку, желая стать как можно менее заметной.

Но, как только он заговорил, ее смущение прошло. Его умная, быстрая, ироничная манера говорить захватила ее. Объясняя, как он выискивал слабости своих жертв, Зак держался свободно, не скупился на улыбки и умело руководил аудиторией. Он подмигнул ей пару раз, заметив, что она смеялась вместе с остальными. И Алекс почувствовала, что ей приятно его внимание.

После лекции, когда она направилась по проходу между рядами к двери, Зак подошел к ней, с легкостью отразив по дороге несколько обращенных к нему реплик.