Я не брошу тебя - [67]

— Причем тут я! Чтобы ты остался один, без меня! Ты ведь дурак, и без меня пропадешь!

— Леро...

— Эти ваши дурацкие счеты!.. — Леро отняла от лица ладони, подняла голову. — Почему мы просто не улетим? — она вскочила, скривилась от вернувшейся боли. — Ну что такое? Что, трудно пробраться, чтобы он не заметил?

— Леро, — Кламмат замолчал на минуту. — Я же тебе говорил... Ты знаешь, что такое контубернал. Он изнасиловал и убил девушку моего друга — контубернала. Я должен ему отомстить.

— Помню... Она ведь вроде как осталась жива... Ты обещал рассказать... Ты только обещаешь, и ничего не делаешь! Я сейчас тебя брошу и отсюда уйду.

Кламмат снова положил руку ей на плечо, мягко сжал пальцы.

— Стой здесь и жди меня здесь.

Он развернулся и направился к двери. Через минуту его силуэт мелькнул в светящемся прямоугольнике и исчез.

— Ненавижу...

Леро снова заплакала — так, как не плакала еще никогда в жизни. Она долго стояла, потом снова присела, долго сидела, разглядывая прямоугольник открытой двери. Ей на самом деле захотелось вскочить и куда-нибудь убежать. Только сил не было никаких. Ей казалось, что сил не хватит даже чтобы просто дойти до дверей, чтобы просто посмотреть, что там внутри... А что там внутри, интересно?..

— Какая я все-таки дура, — сказала она, размазав по горящим щекам горящие слезы. — Ну почему я такая дура? Все люди как люди, а я... Никогда, ни разу... Вообще ничего никогда не получалось... По-человечески... Ни разу... Даже не сдохну никак...

Просто сидеть и ждать сил тоже не было никаких. Надо подняться и дойти до дверей. Просто потому, что там свет, там — уже не этот кошмар, не жестокие камни, не адские джунгли. И там сейчас Кламмат. Она просто подойдет к двери и будет ждать там. А Кламмат — пусть только попробует не вернуться... Попробует ее не забрать... Она ему тогда устроит...

Леро сидела, сидела, сидела, собираясь с силами, но вот, наконец, поднялась, пошла. Дошла до двери. Вцепилась в гладкую стену, присела, привалившись горящим плечом. Стена была какой-то чужой, несвойственной окружающему кошмару, к которому Леро уже даже привыкла... Ей даже показалось, что стена была теплая, грела в холоде наступающей ночи... Нет, это просто горит измученное плечо.

Леро сидела, сидела, сидела, и поняла, что ждать Кламмата здесь больше не будет. Ей стало по-странному страшно. За Кламмата. Она его бросила. Он там один. С этим придурком. Она ему будет мешать? Почему? Как? Она ему что, чужая? Дура... Девчонка... Конечно, чужая — кто она ему такая вообще? Он не бросил ее, проволок за собой сквозь этот кошмар — ну и что? Этот придурок тоже волок за собой этих придурков — потому что одному здесь не выжить. Элементарно — ты вытаскиваешь меня, я вытаскиваю тебя... Элементарно.

Нет, не чужая. Если Кламмат, дурак, думает, что чужая, то он дурак. А она так не думает. В конце концов, она его поцеловала, и он не сопротивлялся! Когда они отсюда, наконец, уберутся, она поставит вопрос ребром. Тогда как будет — так будет. А сейчас — Кламмата бросать нельзя. Надо идти и спасать. Если его не спасти, тот придурок его убьет. Надо идти и его спасать! А она сидит здесь, как дура! Сколько времени уже потеряла! Ведь не успеет!

Холодея от мысли, что она уже опоздала, что Кламмат уже где-то лежит мертвый, не дождавшись, пока она прибежит и поможет — убить этого гада, — Леро поднялась, шатаясь пошла, побежала... Бежать было ясно куда — вперед, по коридору, он здесь один... Лента тусклого световода под потолком, серо-зеленые стены, закрытые двери по сторонам, какие-то указатели... Сколько она уже пробежала, Леро не понимала — то ли пятнадцать метров, то ли сто пятьдесят... То ли уже километр...

Она выбежала в какой-то зал, где в глубине, в полусумрачном освещении высились матовые стальные цилиндры. Леро подумалось, что это, наверно, просто чехлы, под которыми скрываются какие-нибудь аппараты... Коридор выходил на балкон, пролегающий под потолком мрачного зала; Леро повернула направо, побежала по правой части балкона. Слева впереди увидела лестницу; с балкона можно было спуститься вниз, к подножью цилиндров. Бежать надо было туда.

Леро скатилась по лестнице и, промчавшись между стеной и цилиндрами, пересекла мрачный зал. За цилиндрами зал не кончался — нет, кончался, но не стеной, а новым балконом, который навис над новым пространством. В другом, нижнем зале тоже стояли цилиндры, но ниже и толще. Пол в этом зале был как решетка — под ней, под каждым цилиндром, виднелись какие-то механизмы. Леро увидела новую лестницу, бросилась к ней, скатилась. Забежала в цилиндры, гулко топая по решетке, остановилась. И услышала чей-то топот — кто-то бежал, рядом, от нее или к ней — непонятно.

Топот стих. Леро рванулась на топот, пробежала почти все цилиндры. Впереди остался последний; за ним в стене виднелся новый проход и в нем новая лестница, которая опускалась дальше. Сердце стучало так, как не было еще никогда; в ушах клокотало, в глазах сверкали яркие пятна... Леро почти ничего не видела... Но смогла разобрать две фигуры в защитных костюмах.

Первый спускается вниз и должен вот-вот исчезнуть... Пространство Леро уже не воспринимает... Он спускается целую вечность, но все никак не исчезнет... А исчезнуть нужно скорее, скорее, скорее! Второй стоит за крайним цилиндром, в десяти шагах перед Леро... Поднимает ствол карабина... Сердце грохочет так, что в ушах лопаются перепонки, а грохот слышно на километр вокруг... На карабине сияет желтый огонь... Сердце грохочет так, что второй слышит и оборачивается...