Я - моя собственная жена - [4]
У нее рост около метра семидесяти пяти, может быть сто семьдесят фунтов веса. Ей шестьдесят пять лет. Совершенно не похожа на раскрашенную куклу. Никакой косметики. Я спросил ее об этом, и она ответила, что «ей этого не нужно». У нее проницательный взгляд — по настоящему умных глаз- и легкая улыбка на губах. У нее все еще свои волосы, белые, как у лебедя, подстриженные — я думаю, эта прическа называется «под мальчика». На ней простое черное платье, нитка жемчуга и тяжелые черные ботинки. Они похожи на ортопедическую обувь.
У нее совершенно плоская грудь, небольшие подкладки для формы.
Но руки у нее большие, и грубые. Руки лесоруба. Рабочего. Абсолютно мужские руки.
(Дуг разводит руками, как будто они принадлежат Шарлотте. В то время, как он это делает, он превращается в Шарлотту.
Шарлотта ставит другую пластику Эдисона на фонограф, и комната наполняется ностальгическими звуками)
Шарлотта. Последние дни войны стали для меня самыми опасными, потому что я отказалась носить оружие или надевать военную форму. Вместо этого, я отпустила волосы, надела пальто моей матери и девичьи туфли. Я была, как говорят у нас в Германии, «Freiwild». Как и евреи, я ходила по острию ножа. Берлин бомбили — улицы были в руинах, самолеты союзников сбрасывали бомбы — ты мог вполне разглядеть лицо пилота, его широко открытые глаза. Это было очень опасно, спрятаться было негде, снаряды рвались повсюду.
Но было одно бомбоубежище — за углом. Я пошла туда. И сидела там, может быть, пол часа или час. Я слышала взрывы, старое здание трясло. И тут двери открылись и вошли четыре офицера СС. Военная полиция. Die Kettenhunde.
Они искали мальчиков, мужчин и стариков, которые скрывались от армии. И они повели меня в участок. И поставили к стенке.
Офицеры СС стояли в пяти метрах от меня.
(Она становится офицером СС и играет сцену в реальном времени)
Офицер СС. (командирским тоном) Все дезертиры будут расстреляны.
Шарлотта. Они хотели расстрелять меня. Я опустила голову — я не могла видеть, как они будут стрелять. Я думала, буду просто стоять и ждать, пока это не произойдет. Но когда я посмотрела вниз, то увидела офицерские сапоги.
(Она смотрит с удивлением и ужасом)
Он смотрел на меня.
Офицер СС. Ты мальчик или девочка?
Шарлотта. И я подумала, если они хотят убить меня, то какая разница, мальчик я или девочка, мертвый есть мертвый!
(Она говорит голосом ребенка)
Молодой Лотар. Я мальчик.
Офицер CC. Сколько тебе лет?
Молодой Лотар. Шестнадцать.
Шарлотта. И он повернулся к тем, кто должен был расстреливать.
Офицер СС. (С некоторой горечью) Мы не дошли до того, чтобы стрелять в школьников.
Шарлотта. Это было спасением.
Дуг.
Дорогая Шарлотта,
я посылаю Вам два старинных цилиндра. Ваш любимый: Джон Филипп Соуса. El Capitan и Semper Fidelis. Производство компании Blue Amberols, так что Вы сможете слушать их на своем Эдисоне.
Я постоянно возвращаюсь к нашему интервью. Слушаю его везде, в лифте, в машине, где только возможно. А еще я начал читать работы Магнуса Хиршфельда и изучать немецкую историю времен Вильгельма II. Но всерьез меня интересуете только вы и Ваша история.
(Затем, с чувством)
Вы открываете мне этот мир таким, каким я его еще не видел. Спасибо Вам.
(Пауза)
Шарлотта.Heute habe ich einen Spitznamen fur dich.
Дуг. Псевдоним? Для меня?
Шарлотта. «Томас Алва Эдисон!»
(Шарлотта загадочно улыбается, садится).
У Вас тоже есть машинка для записи, да? Только его была сделана из алюминия и крошечной иглы, а ваша… Ваша из…
(Она читает инструкцию на кассете Дуга)
«…Сони кассетный магнитофон, с голосовым контролером и автоматической перемоткой.» Хмм.
Дуг.(смеется) Детство Шарлотты. Продолжение.
(Шарлотта начинает говорить.)
Шарлотта. Когда я была младенцем, а потом ребенком…
Дуг. Могу я Вас прервать, нужно проверить запись? Не уверен, что батарейки работают…
Шарлотта. Хмм. Да, конечно.
(Дуг возиться с магнитофоном)
Голос с кассеты. (голос Шарлотты) «Когда я была младенцем, а потом ребенком…»
Дуг. Все нормально. Продолжим.
Шарлотта. Мой отец был фашистом.
(Дуг реагирует)
Он был грубым. Он был военный. И годы замужества для моей мамы были годами мучений. Моя мама, она хотела sich scheiden lassen. Хотела получить развод. Тетя Луиза сказала однажды: «Если твой отец еще раз изобьет твою мать, то она умрет».
Это стало для нас счастьем, когда в 1943 году правительство объявило эвакуацию для матерей с детьми. Мы уехали в Восточную Пруссию, к моей тете. Именно тогда мы с ней подружились. Потому что моя тетя была лесбиянкой, а я… тоже.
Однажды я убиралась в комнате и посмотрела в окно, шел снег, и шел человек под снегом, в шляпе, с чемоданом в руке, я ужасно испугалась, потому что поняла — это мой отец.
У моей тети был очень бурный разговор с отцом. Она сказала ему:
Тетя Луиза. Твоя жена требует развода.
Шарлотта. И тут мой отец вытащил револьвер и нацелился в тетю. Он сказал:
Херр Берфельд. Еще одно слово и я убью тебя.
Шарлотта. Но тетя вытащила из стола свой револьвер и заявила:
Тетя Луиза. Считаю до трех, и ты убираешься отсюда. Иначе, я застрелю тебя.