Я молнию у неба взял... - [12]

А в это время я уже бегал по больницам в поисках белых крыс. Соседу столяру было поручено сооружение клеток для животных. Все вещи, предназначенные для продажи, были перевезены к одному из комиссионеров и вскоре проданы по сходной цене. В наш дом стали поступать корм для животных, клетки, подставки и т. д.

Я был лихорадочно занят оборудованием своей новой лаборатории — бывшей залы. Вся наша семья принимала участие в детальной разработке методики исследований. У всех была уверенность, что на каждом из нас лежит почетная миссия стать полезным людям.

Теперь дело шло на лад. Однако научные замыслы, покупка животных для «электрических» опытов, изготовление особых клеток и т. д. — все это привлекало в Калуге «общественное» внимание некоторых особо «бдительных» людей: бывшего владельца мясной лавки, расположенной против дома № 43 по Ивановской улице, учителя Сергея Павловича, проживавшего около нашего дома, купца Ларионова, «заведывающего» своей же собственной конфетной фабрикой, также находящейся неподалеку от нас, и других «почтенных» граждан города. Они удивлялись, как можно крысиную нечисть держать в квартире.

— Вы будете потрошить крыс? — спрашивали нас. — Боже, какой ужас!

Другие язвили:

— Если всех ваших крыс запрячь в бричку, они ее потянут.

— В Калуге объявились новые Дуровы: у них крысы танцуют и показывают рожи.

Эти слухи с молниеносной быстротой пронеслись по всему городу, где почти все знали друг друга в лицо.

— Чижевские будут разводить белых крыс на мясо…

— Мало нам в Калуге одного чудака Циолковского, так еще появились новые.

Слухи все ширились, но нас это не смущало.

И вот однажды, когда меня не было — я уехал в Москву, раздался звонок. Ольга Васильевна пошла открывать дверь. Затем отец услышал чей–то разговор. Через минуту к нему в кабинет вошел К. Э. Циолковский.

— Здравствуйте, Константин Эдуардович, — приветливо встретил его отец, — очень рад. Редкий гость. Садитесь поудобнее.

— Да я, собственно, к Александру Леонидовичу. Он уже вернулся из Москвы? Хотел кое–что узнать у него, — смущенно произнес Константин Эдуардович.

— Шура еще в Москве, несколько задержался… Не могу ли я быть вам полезным?

— Да, конечно, дело пустяковое. До меня дошли слухи, странные знаете ли такие, и я обеспокоился. Насчет опытов Александра Леонидовича… Разъясните, пожалуйста, Леонид Васильевич.

— Охотно расскажу вам Константин Эдуардович, о наших опытах. Вот видите — техническая часть установки готова. Сейчас подбираем новый выводок белых крыс, а Шура поехал со своим «генератором ионов» в Москву для его градуировки.

— Да, об опытах Александра Леонидовича я знаю. Очень интересные опыты. Но я счел своим долгом оповестить его и вас, Леонид Васильевич, о том, что тут собираются воспротивиться этим опытам, даже грозят Александру Леонидовичу судом. Якобы он злонамеренно разводит крыс для распространения заразы. Это, конечно, ересь, но какие–то меры надо предпринимать. Ведь это может сорвать опыты…

— Спасибо вам, Константин Эдуардович, большое спасибо за дружеское расположение и предупреждение. Я счастлив, что у моего сына явилась мысль, которая может дать интереснейшие результаты. Опираясь на эту мысль, он создал методику опытов. Ионы могут благотворно повлиять на живой организм, и тогда люди приобретут новый способ избавления от некоторых болезней, замедлят старение и увеличат сроки жизни. Но следует иметь в виду, что только опыты могут решить, справедлива ли эта мысль. К этим опытам мы скоро приступим. И никто не сможет приостановить или прекратить их. Вот как обстоит дело, Константин Эдуардович. Подумать только, Александр еще не начал свои исследования, а уже пошли нелепые слухи, угрозы… За что? Недомыслие, зависть, глупость все смешалось в один клубок. Представьте себе, Константин Эдуардович, что будет, если опыты дадут положительный результат? Что тогда поднимется против Александра? Действительно, нет ничего нового под Луной. Вот вам еще пример. В ранней молодости еще поручиком я изобрел командирский угломер для стрельбы артиллерии по невидимой цели с закрытых позиций. Моему изобретению Артиллерийский комитет не дал хода, а великий князь Сергей Михайлович, стоявший во главе российской артиллерии, сказал: «Русские не должны прятаться за укрепления, а разить врага в лоб».

Мой отец любил беседовать с Константином Эдуардовичем на тему о применении ракетных снарядов в артиллерии. И хотя оба собеседника были ярые противники войны, когда речь заходила о защите Родины, оба воодушевлялись и с карандашом в руках вступали в математические споры. Россия внесла большой вклад в развитие ракетного оружия. В военной библиотеке моего отца сохранились старые военные журналы и книги по ракетной технике. Константин Эдуардович, бывая у нас, читал статьи о ракетах, делал математические расчеты. Соображения Константина Эдуардовича очень волновали моего отца, и он сожалел о том, что слишком поздно познакомился с расчетами К. Э. Циолковского и что не может уже проверить его утверждения на артиллерийском полигоне. Это особенно было досадно моему отцу, который внес в теорию артиллерийской стрельбы много нового.