Я мисс, и мне плевать - [42]

- Тише, тише, судьба моя.

Я слабо улыбнулась сквозь слезы:

- Арьянэт, Джек, меня зовут Арьянэт.

В его крепких объятиях я чувствовала себя в безопасности. Уютное спокойствие, наполнившее мою душу в тот момент, я не ощущала, казалось целую вечность, с Вирипурии. Но одно лишь неосознанное движение привело к тому, что ногу пронзила резкая боль, из-за которой я дернулась и устало уронила голову оборотню на плечо. Из глаз вновь полились слезы, запас которых казался бесконечным.

Но человек, резко распахнувшей дверь, разрушил стену, которой мы отгородились от всего мира, своим появлением и словами:

- Не двигайтесь, и я не причиню вам вреда.

В воздухе разлился знакомый тонкий аромат, который касаясь ноздрей, едва уловимо холодил их. Свет, ворвавшийся вместе с мужчиной, ослеплял и в первые мгновения мешал разглядеть вошедшего. Но бесцветный голос, в котором не угадывались ни подобающая моменту осторожность, ни ярость мог принадлежать лишь одному человек. Мне понадобился лишь беглый взгляд привыкших к свету глаз, чтобы убедиться в том, что каким-то невероятным образом, мое предположение оказалось верным.

- Хокен?

Вместо ответа Главный гончий сделал шаг к Джеку, еще державшему меня в объятиях, и молниеносно ударил его кулаком по лицу.

- Хокен! Что происходит? – от шока голос сделался тонким, как мышиный писк.

Но оборотень уже взвился и с быстротой принял облик гадюки. Со зловещим молчанием он бросился на моего жениха и почти успел укусить, замерев всего в одном ногте от обнаженной кожи, под разорванным рукавом. Очевидно, Гончий использовал тоже заклинание, что применил к волку, от которого меня спас в лесу. Я успела заметить, что он был в кафтане, который я ему сшила из добытой шкуры несколько дней назад, хотя казалось, что прошла целая вечность. «Не был ли тот волк оборотнем?» - промелькнуло у меня в голове.

Однако на этом Хокен не остановился и стал сжимать горло змее, гипнотизируя ее своими синими пламенными глазами. Дыхание перехватило, будто твердая мужская ладонь сомкнулась на моей шеи. Я попыталась подняться, уже свыкнувшись с тупой пульсирующей болью в ноге, встала во весь рост и влепила своему жениху звонкую пощечину. В этот жест я вложила все свое негодование, но при этом оперлась на больную ногу и с криком упала обратно. Лицо моего жениха было маской, которую отняли у какой-то ледяной скульптуры. Когда оно резко повернулось в мою сторону, трудно было поверить, что эти черт принадлежат живому человеку из плоти и крови.

Я не была уверенна, что отрезвило его больше пощечина или крик, но змею-Джека он выпустил, хоть тот так и остался висеть замершим в воздухе. Мсье Ривз наконец-то обратил внимание на меня.

- Тебе больно, - заметил он, присаживаясь. «Погода сегодня очень приятная», - могла бы таким же голосом сказать я в светской беседе. Хотя выражение лица у меня все-таки было бы более приятным.

- Вы очень наблюдательны, не зря вы занимаете высокий пост, мсье, - нога продолжала пульсировать, отчего тон голоса, должный быть ядовитым, звучал скорее как усталый. Я до сих пор опасалась смотреть на рану, заранее содрогаясь от того, что могла там увидеть,  а потому сдалась и мирно добавила, - нужно промыть и перевязать, но у меня нет для этого необходимых средств.

- Что ж, зато я могу наложить тебе жгут из твоего любовника.

В другой раз я бы порадовалась тому, что мне вновь удалось вывести мсье Ледышку из равновесия, что чувствовалось в том, как его холодный тон резал, причиняя физическую боль. Но тогда меня занимало другое. Этот человек, будучи всего лишь навязанным женихом, позволял себе вольности в адрес моего верного друга и защитника. Все мое существо закипало от ярости, которая лопнула, как гнойник, при словах:

- Ты ведь все еще остаешься моей невестой.

- Отпусти его сейчас же! – звук, вырвавшийся из моего рта, разительно отличался от того легкого голоса, которым я разговаривала всю жизнь. В нем слышались и рык, и шипение, и даже свист ветра.

Хокен Ривз смотрел на меня обычными фиолетовыми глазами, а на его лице недоумение смешалось со страхом и удивлением. Однако мои слова произвели эффект не только на него. С Джека слетело сковывавшее его заклинание, но форма оборотня осталась. Будто этого и дожидаясь, он вмиг преодолел разделявшее их расстояние и укусил Главного гончего один раз в руку и тут же второй раз в щеку. Сделав это, он вновь превратился в человека и занес кулак для удара, который мой жених успел отразить. На завязавшуюся драку я смотрела из-под полуопущенных век. Последние силы, что остались после пребывания в мире нелюдей, ушли на сильный эмоциональный всплеск. Я устало смежила веки, под звуки ударов. Одна часть меня хотела вновь вмешаться, но она угасла, как и остальные, растворившись в мягкой окутывающей тьме.

- Ты должен уйти, - в голосе говорившего клокотал еле сдерживаемый гнев.

- Я уйду только вместе с ней, - у собеседника первого голоса чувства были точно такими же.

Мне хотелось зарыться в подушки и попросить их замолчать, но во рту так пересохло, что вернуться обратно в сон не получалось. В этом сне я, Джек и Лисса гуляли по освещенному луной саду пансиона и разговаривали обо всем на свете. Я до сих пор слышала звонкий смех подруги, когда оборотень ради потехи превращался в утконоса или ехидну.