Я, Менгск - [21]

Во время выступления Эмилиан на экране появлялись изображения смеющихся солдат, спускающихся на веревке по отвесным скалам на берегу моря, играющих в пэдбол[16] или катающихся на лыжах по заснеженным горным склонам. Арктуру казалось, что если они так превосходно проводят время, то просто удивительно, как им удается еще и служить.

— Наша армия предлагает бесчисленное множество возможностей для молодых мужчин и женщин увидеть сектор и получить ценный реальный жизненный опыт. Мы вас будем тренировать. Мы вас будем обучать. Мы превратим вас в эффективного воина, которого уважают и которым восхищаются ваши сверстники. Во время службы вы можете выбирать, где и что вы будете учить. Служба пролетит в одно мгновение. Но за этот срок вы обретете такую силу характера, какую вам в себе больше нигде не воспитать.

В этот момент на экране появились бойцы, проходящие полосу препятствий. Мужчины и женщины с рельефными мышцами и привлекательной внешностью кинозвезд. И снова они были веселы, несмотря на суровость физических упражнений. Арктур не без удовольствия отметил, что тот, кто снял этот рекламный ролик, бесспорно, любит визуальные преувеличения.

— В нашем корпусе чтят и блюдут традиции, а попадающих к нам новобранцев ждут многочисленные привилегии. Оплата и условия несения службы постоянно улучшаются, и только примерно пятидесяти процентам рекрутов доводится увидеть настоящее сражение. Но, вооруженный и экипированный по последним технологиям десантник может не опасаться людей, что хотят нарваться на драку. И не забывайте, что ваша служба фиксируется в личном деле. А в сочетании с репутацией этого замечательного учреждения у вас будет ключ от любой желаемой двери, как только вы закончите службу. Жизнь в десантных войсках протекает без ограничений, жизнь во благо Конфедерации и всех в ней. Вы можете стать частью этого, мальчики. Вы можете внести свой вклад. Вы можете проявить себя полностью, и стать тем, кем хотите.

К собственному удивлению, Арктур почувствовал, как наполняющая зал атмосфера энтузиазма, охватывает и его. Сочетание бесконечно повторяющихся изображений красивых, зрелых солдат, с безупречной подачей информации приправленной харизмой Эмилиан, дало нужный эффект. Юноша поразмыслив, пришел к выводу, что, может быть, армейская жизнь не такой уж и плохой вариант.

Капитан Эмилиан отошла немного назад и отдала воинское приветствие присутствующим юношам. Два десантника за ее спиной повторили жест. Последовали оглушительные аплодисменты, и Арктур вдруг осознал, что стоит на ногах, как и все остальные, для того чтобы искупать капитана Эмилиан в овациях.

Девушка улыбнулась и, повернувшись, наклонилась, чтобы пожать руку директору Стигману. Арктуру захотелось рассмеяться от увиденной картины — так нелепо и незначительно выглядел тщедушный человечек рядом с десантником в боевом бронескафандре.

Стигман вернулся к кафедре и поднял руки для установления тишины. Аплодисменты и свист не смолкали еще несколько минут. Когда разгоряченные юноши, наконец, опустились на свои места, Стигман сказал:

— Спасибо, капитан Эмилиан, за столь вдохновляющие слова. Я уверен, что Вы дали нашим старшеклассникам обильную пищу для размышлений.

И снова среди присутствующих послышались подавленные смешки.

— А сейчас, — продолжил Стигман, не обращая внимания на произведенный его словами эффект, — я хочу, чтобы вы чуть-чуть уделили времени на изучение литературы, любезно предоставленной нам десантным корпусом Конфедерации. Занятия возобновятся через час, поэтому у вас будет достаточно времени ознакомиться со всеми буклетами, что вас заинтересуют, и поговорить с сержантами-вербовщиками.

Арктур проследил за взглядом Стигмана и увидел, что вдоль стены актового зала стоят столы с разложенными на них брошюрами и книгами. До этого он их не заметил, всецело увлеченный капитаном Эмилиан и ее шоу-пропагандой. Высокие, симпатичные солдаты, как мужчины, так и женщины, в безукоризненно отглаженных мундирах темно-синего цвета, с поблескивающими нашивками, стояли за каждым из столов, заложив руки за спины.

— Разойдись! — скомандовал директор Стигман, после чего в зале воцарилась суета, так как юноши повскакивали с мест и с нетерпением бросились к столам.

Арктур последовал за толпой. Ему тоже было любопытно взглянуть на то, что же там предлагают.

* * *

— Постой спокойно, пожалуйста, — сказала Кэтрин Менгск, закрепляя бронзовой застежкой красную тогу на плече мужа. — И так тяжело, да еще ты дергаешься все время.

— От этой штуки начинает чертовски болеть шея, — сказал Ангус. — Напомни-ка, почему я должен это носить?

— Традиция, — ответила жена.

— Традиция, — фыркнул Ангус, как будто это было самое мерзкое слово, которое он знал.

— Дорогой, ну ты же не можешь произнести речь на закрытии сессии[17] в Сенате в повседневном костюме.

— Ладно, — сказал Ангус. — Но почему я должен надевать это сейчас? До речи еще целых два месяца.

Эктон Фелд еле сдерживал смех, слушая жалобы и ворчание Ангуса, в то время как Кэтрин поворачивала мужа так и сяк, переделывая покрой и фасон церемониальных мантий сенатора Корхала. Облачение было тяжелым и на вид не очень удобным, но правительственный аппарат Корхала имел старинный обычай помпезности и связанной с этим церемонии.