Я, Менгск - [2]

Валериан несколько секунд изучал свое отражение. Затем протянул руку и нажал на медную кнопку, чтобы отключить силовое поле. Белокурые волосы обрамляли симпатичное, почти красивое лицо. В его чертах безошибочно просматривался лик отца. Но если лицо Арктура было жестким, то чертах Валериана присутствовала мягкость, доставшаяся ему с генами матери.

Полноватые губы, глаза, цвета грозовых облаков, способные приманить птицу с дерева. Гладкая кожа фарфорового цвета и благородные черты лица. В свои двадцать один, он был красивым молодым человеком и прекрасно знал это. Хотя делал все возможное, чтобы скрыть свои достоинства за ширмой скромности. Что, конечно, лишь способствовало разжиганию интереса у противоположного пола.

Большой палец несколько секунд удерживал кнопку в нажатом положении. Встроенный ДНК-ридер[1] зафиксировал событие в базе данных сервера здания и провел идентификацию юноши. Валериан не чурался "хай-тек" достижений современной цивилизации, однако он терпеть не мог эти самые достижения, в любых их проявлениях.

Еле заметное колыхание воздуха послужило единственным признаком отключения защитного поля. Валериан открыл стеклянную створку и налил две порции спиртного. Себе, как обычно, золотистого портвейна, отцу — красного марочного вина безумной стоимости.

Валериан вернулся к огню. Его отец занял второе кресло. Уперев клинок эфесом в подлокотник, Арктур принял стакан от Валериана и кивнул в знак благодарности.

— Успокоился? — спросил он сына.

— Да, — сказал Валериан.

— Хорошо. Не пристало Менгску открыто демонстрировать свои мысли.

— Правда?

— Да, — сказал Арктур. — Когда люди думают, что знают тебя, они перестают тебя бояться.

— А что если я не хочу внушать страх? — спросил Валериан, откидывая фалды мантии и присаживаясь напротив отца.

— Предпочел бы, чтобы тебя любили? — вопросом на вопрос ответил Арктур и сделал небольшой глоток портвейна.

— А если и то и другое?

— Это невозможно, — сказал Арктур. — И, предупреждая твой следующий вопрос, скажу сразу; лучше внушать ужас, чем быть любимым.

— Ну, это тебе лучше знать, — ответил Валериан.

Арктур засмеялся, но в смехе не было ни капли тепла.

— Я твой отец, Валериан, и второсортные издёвки не изменят этого. Я знаю, ты меня не любишь, как сын должен любить отца, но это меня мало заботит. Однако, для того чтобы идти по моим стопам, тебе придется быть жестким.

— А что если я не хочу быть твоим преемником?

— Это не обсуждается, — отрезал Арктур. — Ты Менгск. Кому еще им быть?

Валериана охватила злость.

— Даже если этот Менгск, по твоему собственному мнению, женоподобный книголюб и слабак?

Арктур небрежно взмахнул рукой.

— Это слова, скоропалительно произнесенные много лет назад, — сказал он. — Ты уже доказал, что я ошибся тогда, так что тебе нужно двигаться дальше. Подсчет моих промахов не дает тебе права на поблажки.

Чтобы скрыть недовольство, вызванное упрямством отца, Валериан пригубил портвейна. Прежде чем проглотить, он посмаковал во рту ароматическую жидкость. Краем глаза он следил за Арктуром, который, пользуясь паузой, осматривал комнату и висящее на стенах оружие. Тема оружия была одной из немногих тем, на которую отец и сын могли нормально поговорить. Без опасений услышать в ответ претензии или всплеск раздражения.

— Ты устроил тут себе прекрасный дом, — ни с того ни с сего сказал Арктур.

— Дом? — переcпросил Валериан. — Я не знаю, что значит это слово.

Заметив замешательство с глазах отца, Валериан уточнил:

— До последнего времени мой дом был любым местом, где мы обитали, пока снова не приходилось бежать. С одной растрескавшейся умоджанской луны на другую. Или на очередную орбитальную станцию, из тех немногих, что не уничтожил Директорат или зерги. Ты же должен знать, каково это?

— Да, — уступил Арктур. — Хоть и подзабыл уже. Долгое время моим домом был «Гиперион», но после всего, что случилось с Джимом…

— А как же Корхал-4? — перебил Валериан, не желая выслушивать тираду о предательстве Джима Рейнора. Последние несколько лет он внимательно отслеживал новости об авантюрах Рейнора и в душе восхищался опальным маршалом. Который, в буквальном смысле, стал занозой в заднице его отца.

Менгск-старший покачал головой, скрывая раздражение оттого, что его перебили.

— Приличные площади планеты уже снова пригодны для жилья. Мы восстановили большую часть из того, что было разрушено. Но все равно, чтобы в короткие сроки возместить весь ущерб, причиненный Конфедерацией… это выше моих сил… — Арктур на секунду замолчал. — Корхал снова станет великим. Я не сомневаюсь. Но он никогда не будет таким, каким был прежде.

— Да, полагаю, это так, — согласился Валериан. — Хотелось бы мне взглянуть на Корхал до той атаки.

— О, да, я думаю, тебе бы там понравилось, — сказал Арктур. — Палатинский Форум[2], Золотая Библиотека, Марсово Поле[3], наша летняя вилла… да, тебе бы там понравилось.

Валериан наклонился вперед.

— Хотел бы я узнать о Корхале больше, — сказал он. — В смысле, от кого-то, кто там бывал. Не сухие факты из медиа-книг и голофильмов, а что-то настоящее. От того, кто ходил по его поверхности и дышал его воздухом.