Я, Менгск - [12]

— Ты имеешь хоть какое-нибудь представление о том, сколько стоит твое обучение в Стирлингской Академии?

Арктур пожал плечами.

— Нет.

— Очень много. И множество потенциальных студентов только и ждут, как бы занять твое место.

— Ну так позволь им его занять, — сказал Арктур. — Все равно я там ничему не научусь.

Ангуса сильно раздражала агрессивность сына. Но он сдерживался, вспоминая себя в этом возрасте. Когда он только-только приблизился к зрелости: начало полнокровной жизни, и ощущение того, что знаешь все, что нужно знать об этом мире. Арктур ничем не отличался от него. Поэтому только сейчас Менгск-старший оценил терпение, которое проявлял к нему его собственный отец.

Прежде чем снова заговорить, он сделал глубокий вдох.

— Слушай меня, сын. Твоя жизнь здесь — это тепличные условия. Но пришло время узнать, что там, в мире за этими стенами, жизнь жестока. И ты не готов к этому.

— Я справлюсь.

— Нет, — отрезал Ангус. — Не справишься. Я не буду скрывать, что впечатлен тем, что ты сделал вчера вечером. Но запомни, рано или поздно, подобные трюки заканчиваются смертью.

Арктур засмеялся.

— Ты уже переигрываешь.

— Нет. Нисколько. Это правда. Поэтому ты будешь наказан.

— Почему? — воскликнул Арктур. — Если бы не я, эти люди убили бы нас всех!

— Думаю, ты и сам понимаешь, что нас спасло только то, что тебя заметил Фелд.

— Это была шутка, — сказал Арктур. — И потом, разве теперь это имеет значение, после того, что случилось? Или следовать собственным поучениям тебе нет нужды?

Ангус поставил стакан и навис над столом, скрестив руки на груди.

— В тебе есть способности вести дебаты. Но ты все равно будешь наказан. Пустить молодежь на самотек, означает поощрять безрассудство и пренебрежение к существующему порядку вещей. Что является проклятием любого стабильного общества.

— Кто бы говорил, — возразил Арктур. — Ты протестуешь против существующего порядка постоянно. Все, что я регулярно слышу в разговорах студентов Академии, так это то, что ты только и делаешь, что накаляешь обстановку на Корхале. Своими речами о коррупции в Конфедерации, и как было бы лучше нам без нее. Почему-то это тебя не смущает!

Ангус откинулся на спинку стула, удивленный вспышкой Арктура. То, как сынишка представляет жизнь за пределами своего мирка, вызвало в нем гнев.

— Ты понятия не имеешь, о чем ты говоришь, — сказал Ангус. — То, что делает Конфедерация на Корхале, это преступление. Повсюду коррупция, откаты, взяточничество. Если у тебя есть деньги, закон становится не более чем шуткой. Практически каждая копейка, заработанная гражданами Корхала, идет в казну нескольких корпораций-марионеток Конфедерации. А это наша собственность! Независимые от Конфедерации предприятия чахнут и закрываются! Скажи мне, это по-твоему должный порядок вещей?!

— Я не знаю, — помолчав, ответил Арктур. — Все, что я хочу, это стать изыскателем.

— Изыскателем? Чтобы копаться в грязи и камнях, как какой-нибудь келморийский контрабандист? Вряд ли. Ты сын сенатора, Арктур! И твое предназначение заниматься более серьезными вещами, чем разведка недр!

— Я не хочу великих занятий. Я просто хочу делать то, что мне нравится, а не то, чем я, по твоему мнению, обязан заниматься.

— Ты слишком молод, чтобы действительно знать, чего хочешь, — сказал Ангус.

— Я знаю, что не хочу идти по твоим стопам, — огрызнулся Арктур. — Черт возьми, я могу даже записаться в армию!

— Не будь так уверен. Это в тебе говорит гнев, — сказал Ангус. — Ты далек от реалий жизни. Не знаешь, что сделала Конфедерация, и что еще сделает, если никто не остановит ее. После крушения суперносителей, Старые Семьи веками, с помощью силы, хитрости и коррупции, гребут все под себя. Скоро не останется ничего, что еще не попало под их контроль.

— Ну и что? Кто сказал, что это плохо?

Ангус подавил свой гнев, но все еще чувствовал раздражение, угасающее перед упрямством его сына. Неужели парень не понимает, насколько коррумпирована Конфедерация? Неужели он не видит ужасную судьбу, которая ожидает всех благомыслящих людей, в случае, если они не поддержат всеохватывающее влияние отдаленного, бездумного, жестокого правительства?

Глядя Арктуру в лицо, Ангус видел, что тот не понимает всего этого, и у него сжалось сердце.

Выступая с речью на Палатинском Форуме, Ангус Менгск склонял упрямых сенаторов на свою сторону, выигрывал безнадежные процессы благодаря своему красноречию, но он не мог убедить своего собственного сына в том, что Конфедерация — великое и ужасное зло, которое угрожало всему, что ценили свободные люди Корхала.

Ангус Менгск, сенатор-подстрекатель и сын Корхала, может спасти свою планету, но, при этом, может потерять сына.

Он понял всю иронию этой ситуацию.

На следующее утро, как только над горами взошло солнце, Арктур зевнул, услышав, как открылась дверь в его комнату. Он повернулся на другой бок и улыбнулся, так как в проеме двери стояла Дороти, сжимая в ручках ярко-голубую фигурку пони по имени Понтий.

— Что случилось, малышка Дот? — спросил он, приподнимаясь на кровати.

— Почему ты ругаешься с папой? — спросила Дороти.

Арктур засмеялся.

— Это серьезный вопрос для такой маленькой девочки.