Я – книга - [25]

Слова Лирики легли нежным бальзамом на мою трепетную душу. Узнав, что Лирику ещё ни один из восьми Читателей не дочитал до конца, а два человека вернули её в Библиотеку, даже ни разу не открыв, я приняла это как данность и почувствовала приятное облегчение. Всё же люди — не Боги, и становиться Богом-Читателем — большая ответственность. А став Читателем, человек вправе сделать с Книгой всё, что угодно, и Книга должна принимать Божью волю. Если же человек обижает Книгу, не став Богом, то будет за это справедливо наказан, как, например, девушка Юля, которую мой читатель Серж отправил на свалку.

У Лирики было уже восемь Читателей, а Восстание Ангелов мог похвастаться аж двадцатью пятью. Впрочем, и возраст моих соседей исчислялся годами. Узнав о трёх моих Читателях за пять месяцев, Восстание Ангелов аж присвистнул.

— Ещё ни одна из моих знакомых магазинных Книг не имела больше одного Читателя за первый год жизни, — заявил он.

— С такой стремительной Судьбой очень легко быстро сгореть. Апатия была дана тебе свыше для передышки. Пусть я библиотечная и мне грех жаловаться на Судьбу, но я уже почти завидую чудесам, творящимся с тобой, — добавила Лирика.

— Среди магазинных Книг существует теория, что счастливая Судьба — это найти Читателя, которому ты будешь нужна, и такой Читатель один-единственный в мире, — осторожно заметила я.

— Знаем, знаем, — кивнул Восстание Ангелов. — Только мы, библиотечные, считаем, что у каждой Книги — своё призвание, своя миссия. Можно подарить своё Литературное Произведение одному Читателю раз и навсегда, а можно многим, и обрести счастье в этом. Можно годами прожить на полке в Библиотеке, а можно быть купленной в Магазине в первый же день жизни. Нет однозначного ответа, моя дорогая Безусловная Любовь. Книга — сложное, многоплановое и таинственное Существо, поэтому обитатели иных миров нас часто не понимают.

— Расскажите мне ещё про Библиотеки, — попросила я.

Вскоре я узнала, что далеко не всегда и не все Книги попадают к Читателям домой. В каждой Библиотеке есть место — Книжный Рай, который люди называют читальным залом. В Раю существует только одно-единственное занятие для Книг — быть читаемыми. Там царит атмосфера блаженства, радости и покоя, и каждая библиотечная Книга стремится попасть туда. Лирика не была там ни разу, а Восстание Ангелов — единожды, и это был самый счастливый день в его жизни, который длился целую человеческую неделю. Его пятый Читатель по имени Светлана приходила в Библиотеку утром, брала Восстание Ангелов и уносила его в Рай. Вечером они разлучались, чтобы встретиться снова на следующий день и познать непередаваемое словами состояние любви ко всему миру.

Я осмелилась спросить — а существует ли Книжный Ад?

Восстание Ангелов не верил в его существование, так же, как и в легендарные байки про свалку и макулатуру, хотя всегда охотно пересказывал их всем новым знакомым. Лирика же считала, что если и есть Книжный Ад, то только не в Библиотеке. У неё была своя, довольно любопытная, концепция Ада. Лирика воображала некое тёмное помещение, толстые стены которого обиты железом, а внутренности заставлены металлическими механизмами. Эти механизмы работали круглосуточно, издавая невыносимые для книжного уха стоны и вопли раздираемых на куски бумаги Книг. Книга-жертва, попавшая в Ад, лежала на столе посередине помещения открытая на первой странице в полном одиночестве. Будучи открытой и нечитаемой, она не могла отключить слух. И каждый час в помещение заходил новый человек. Он на пару секунд выключал грохот механизмов, но только для того, чтобы подойти к Книге и сказать: «Я не буду тебя читать». А затем всё продолжалось. У жертвы всегда оставалась надежда, что очередной посетитель вырубит механизмы, возьмёт несчастную с собой и, может быть, прочитает. Но это Ад, и здесь надежда никогда не умирает, заставляя жертву страдать от разъедающего душу отчаяния.

Восстание Ангелов совсем не пугала эта концепция. Он считал, что быть не прочитанной ни разу в жизни — не трагедия, а одна из возможных существующих для Книги миссий. Я не стала спорить, хотя была не согласна с такой постановкой ответа, при этом чувствуя, что Восстание Ангелов мудр.

Ещё одной библиотечной загадкой, им не разгаданной, являлся возврат Книги Библиотекарем на одну и ту же полку. И вот здесь я решила блеснуть своими знаниями, полученными в беседах с Апологетикой:

— Наверняка это связано с нашим смыслом. Смысл Книг для самих Книг — совсем не тот, что для людей, и это вытекает из теории относительности смыслов, открытой Третьим Экземпляром Камасутры ещё в первом веке нашей эры! У людей — какие-то свои критерии понимания Книг, и может быть, далеко не все книжные загадки мы вообще в состоянии разгадать.

— А ты уже прочитала себя? — улыбнулся в ответ Восстание Ангелов.

— Нет! — вдохновенно воскликнула я. — Но я уже начала! И я знаю, что во мне есть Литературное Произведение, которое как-то связано с человеком, распятым на кресте.

— А мы с Лирикой совершенно непохожие, — сказал Восстание Ангелов. — В нас разные Литературные Произведения не только по содержанию, но и по форме. Лирика содержит стихи…