Я — Кирпич - [9]

И опять цена застыла на трех рублях, и опять устал я маяться ожиданием, да и, вдобавок, увлекся женщинами и чтением. Чтением и женщинами, если соблюдать порядок значимости: романы с женщинами, конечно же, интересовали меня гораздо сильнее, чем любые другие романы, а тем более повести, но книг я прочел несравнимо больше, и пустых, и познавательных. Впрочем, об этом после. Прошла еще пара лет… и снова акции бесплатно разбодяжили, на этот раз из расчета 1:12. Таким образом, пакетик мой вырос до 600000 (шестисот тысяч!!!) акций, и каждая акция, немного погодя, уже стоила на покупке в фондовых магазинах около полутора деревянных рубликов. Дивная сумма, почти миллион! Ну, давайте, родненькие, ну, еще подбавьте ходу! Еще, еще, еще, еще, еще!.. И как только будет лимон в ценнике за мой пакет, то!.. И вот тут-то, купаясь в азарте шальных «бумажно-расчетных» барышей, я с ужасом осознал, что влип: алчность и жадность скогтили меня, они просто-напросто не позволят мне расстаться с акциями, будут нашептывать, чтобы я подождал еще и еще немножко… лучших цен!.. А это значит, что разбитое корыто меня, все-таки, не минует, ибо истории человечества еще не было исключений по результатам хождения вдоль вьющейся веревочки. Умом я это понимал хорошо, но расстаться со своим имуществом, столь стремительно растущим в цене, я уже не мог! А с другой стороны, от продажи меня удерживал прочитанный пример иного назидательного свойства, с акциями пивного концерна «Балтика»: там акции росли в цене еще более круто, но не было на фондовом рынке счастливчиков, которые бы за все эти годы чудовищного взлета стоимости акций осознанно удержались от перепродажи своего первоначального пакета… Мужик снимает по итоговой сделке 10:1, то есть тысячу процентов прибыли, но радуется этому неделю, там, или месяц, а потом начинает помаленьку выдергивать волосы из собственной глупой головы: ведь потерпев немного, можно ведь было сто к одному снять… тысячу к одному… пять тысяч к одному! Десять тысяч!!! Застрелиться, н-на фиг!..

И все-таки я продал. Очень успешно продал, на самом пике роста, но опять моей заслуги в том не было, просто совпало так, просто повезло.

Это произошло еще через пару лет, не совсем спонтанно, и повод был значимый: один из крупнейших и богатейших столичных полугосударственных банков решил заглотить мой «Петростройкомбизнесбанк». Оказывается, именно он все эти годы был таинственным заказчиком скупок. И теперь, накопив значительный пакет, подкрепленный в своих позициях смычкой с центральной властью, сделал категорическое предложение группе совладельцев «ПСКББ», и они его покорно приняли. Поглощение было оформлено как слияние, то есть, владелец одной акции питерского банка лишался ее и получал взамен 333 акции ТЭБ, «Торгово-экспортного банка». Либо мог отказаться от прежних и новых акций, получив денежную компенсацию, из расчета четырнадцати копеек за каждую акцию ТЭБ. Я невольно выбрал последний вариант и в итоге загнал свои почти двести миллионов акций за двадцать восемь миллионов рублей. В ту предкризисную пору это получалось, при валютном пересчете, заметно больше миллиона долларов США! Я даже подоходный налог не платил с обретенной суммы, ибо доказанно владел акциями более трех лет, то есть, избежал уплаты не при помощи махинаций, а честно, в соответствии с существующим законодательством Российской федерации.

На этом мой флирт с бизнесом завершился навсегда, потому что стезя делового человека не привлекала меня никоим образом, равно как и судьба политика, священника, менеджера, кинорежиссера, бандита, писателя, музыканта, художника, ученого, гуру, бродяги, прожигателя жизни, программиста, спортсмена, врача, наркомана, учителя, военного, кутюрье… Что я еще забыл, какие способы самовыражения?.. В малярах я уже был, в дворники не хотел, в менты и в зоотехники тем более…

Купил я себе две однокомнатные квартиры — в центре города и на обочине его, оставшиеся деньги — их оставалось еще очень много по моим меркам — распределил на две части: в валютно-рублевую заначку и в долгосрочный рублевый вклад с приемлемыми процентами. Кстати, вклад — в том же ТЭБе, но заначку, примерно поровну состоящую из рублей, долларов и евро, уложил в банковскую ячейку Сбербанка, чтобы, как говорится, не держать в одной корзине. И стал себе жить поживать, на жизнь зарабатывать… Да, да, жить и зарабатывать! Но волновал меня отнюдь не хлеб насущный… Я мог бы легко обойтись и без трудовых эксцессов, потому что процентов на «вложенный капитал» вполне хватало для удовлетворения большинства моих сравнительно скромных материальных потребностей, но погоня за дополнительным — пусть и небольшим — достатком была для меня чем-то вроде распахнутой двери во внешний мир, где полно замечательных игрушек: захотел — вышел, попрыгал, поиграл, подышал; захотел — обратно заскочил, в свой отдельный домик. А мир, который обрушился на меня по факту моего рождения, был мне любопытен, весьма любопытен, остро любопытен! Кем-то из мудрых сказано о чувстве человеческого любопытства: «Утоляя — да не утоли!» Подходящая мудрость, самая что ни на есть моя: ведь уже не за горами целый тридцатник прожитых лет, но любопытство — по-прежнему одна из самых важных составляющих моего характера. И жажда постичь что-то этакое… самое главное на свете. Ну, например, себя самого, которого я не только любил привычной любовью эгоцентрика, но и… с некоторых пор… стал побаиваться.