Я исповедуюсь - [231]
– Выходит, что все мы – придуманные. Даже я! – Он ощупал себя, помотал головой. – Что я могу вам на это сказать? Меня это злит…
Он положил салфетку на стол и сказал неожиданно серьезным тоном:
– В общем, не вам говорить мне о принципах…
У Берната кусок трески застрял в горле и во рту пересохло. Он услышал, как Тито говорит: я получил половину стоимости скрипки, а вы присвоили себе всю рукопись от начала и до конца. Всю жизнь дяди Адриано от начала и до конца.
Тито Карбонель отодвинулся вместе со стулом назад, внимательно наблюдая за Бернатом. И продолжал:
– Я знаю, что книга, которая выйдет под вашим именем, должна появиться через пару месяцев. Вам решать, устроим ли мы пресс-конференцию или оставим все как есть.
И Тито развел руками, приглашая Берната принять решение. Так как Бернат даже не пошевелился, он спросил:
– Хотите десерт? – И, щелкнув пальцами в сторону официанта, добавил: – Тут делают потрясающий флан.
Бернат вошел в палату номер cinquantaquattro как раз в тот момент, когда Вилсон завязывал шнурки на новых кроссовках Адриа, сидевшего в инвалидном кресле.
– Смотрите, какой он у нас красавец!
– Еще какой красавец! Спасибо, Вилсон. Здравствуй, Адриа.
Адриа их как будто не слышал. Казалось, он улыбается. В палате ничего не изменилось, хотя Бернат очень давно здесь не был.
– Вот что я тебе принес.
И Бернат протянул ему толстую книгу. Адриа взял ее с некоторым страхом и посмотрел на Берната, не зная толком, что с ней делать.
– Это я написал, – сказал Бернат. – Она еще пахнет типографской краской.
– О, как хорошо, – произнес Адриа.
– Можешь оставить ее себе. Прости меня, прости меня, прости.
Адриа, видя, что незнакомец потупил голову и вот-вот расплачется, расплакался сам.
– Это я виноват?
– Нет, ну что ты… Я плачу из-за… есть причины.
– Простите. – Адриа посмотрел на него с беспокойством. – Ну не плачьте, пожалуйста.
Бернат достал из кармана чехол для компакт-диска, вынул из него диск и поставил в музыкальный центр. Взял за руки Адриа и сказал: послушай, Адриа, это твоя скрипка. Прокофьев. Второй концерт. Раздались рыдания, которые Джошуа Мак извлекал из Сториони Адриа. Так Бернат с Адриа просидели двадцать семь минут: взявшись за руки, слушая аплодисменты и все шумы прямой записи из концертного зала.
– Я дарю тебе этот диск. Скажи Вилсону, что он твой.
– Вилсон!
– Нет, не сейчас. Я сам ему скажу.
– Вилсон! – настойчиво повторил Адриа.
Словно карауля под дверью, Вилсон тут же заглянул в палату:
– В чем дело? У тебя все в порядке?
– Да, просто… я тут принес ему диск и книгу. Я их оставлю.
– Я хочу спать.
– Золотой мой, ты ведь только что встал.
– Я хочу по-большому.
– Ох ты боже мой! – И Вилсон повернулся к Бернату. – Вы не подождете? Всего пять минут.
Бернат вышел в коридор, захватив книгу. Он вышел на террасу и полистал ее. Рядом с ним легла чья-то тень.
– Вот хорошо! – Доктор Вальс указывал на книгу. – Это ведь его, да?
– Я вам ее…
– Ой, – прервал его Вальс, – у меня нет времени читать. – И почти с угрозой сказал: – Но я даю вам слово, что когда-нибудь ее обязательно прочитаю. – И добавил шутливо: – Я ничего не смыслю в литературе, но обещаю быть суровым критиком.
С этой стороны нам ничего не грозит, подумал Бернат, глядя вслед уходящему доктору Вальсу. Зазвонил мобильник. Бернат отошел подальше в угол террасы – в клинике не разрешалось пользоваться мобильными телефонами.
– Я слушаю.
– Ты где?
– В больнице.
– Хочешь, я туда приеду?
– Нет-нет, – сказал он, быть может, чересчур поспешно. – В два я буду у тебя.
– Ты правда не хочешь, чтобы я приехала?
– Нет, нет, правда, не стоит.
– Бернат!
– Что?
– Я горжусь тобой.
– Я… Почему?
– Я только что дочитала книгу. Тебе удалось передать, насколько я могу судить, то, как жил и чувствовал твой друг…
– Ну-у… спасибо! Большое спасибо! – И, спохватившись: – В два я буду у тебя.
– Я без тебя не буду ставить рис.
– Отлично, Ксения. Я больше не могу говорить.
– Поцелуй его за меня.
В то же мгновение, когда он закончил разговор и, потрясенный, размышлял о невероятной форме бутылки Клейна[420], Вилсон выкатил Адриа в инвалидном кресле на террасу. Адриа приложил ко лбу руку козырьком, как будто светило яркое солнце.
– Привет, – сказал Бернат. И обратился к Вилсону: – Я отвезу его в уголок с глициниями.
Вилсон пожал плечами, и Бернат повез Адриа к глициниям. Оттуда виднелся большой кусок Барселоны, а за ним море. Скульптура Клейна. Бернат сел, открыл книгу на последних страницах. И начал читать: столько времени прошло с тех пор, как я это пережил… Столько времени утекло с тех пор, как я это написал… Сегодня – другой день. Сегодня – это завтра.
А для чего я все это рассказал? Ведь если бы фра Микела не мучили угрызения совести из-за жестокости святого инквизитора, он бы не бежал и не превратился в брата Жулиа, того самого, что носил в кармане семена клена, а Гийом-Франсуа Виал не продал бы по сумасшедшей цене свою Сториони семейству Аркан.
– Это Сториони.
– Я такого имени не знаю.
– Только не говорите, что вы никогда не слышали о Лоране Сториони!
– Никогда!
– Поставщик дворов Баварии и Веймара, – не растерялся он.
– Первый раз о таком слышу. А у вас нет ничего от Черути
Роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Тень евнуха» – смешная и грустная история сентиментального и влюбчивого любителя искусства, отпрыска древнего рода Женсана, который в поисках Пути, Истины и Жизни посвятил свои студенческие годы вооруженной борьбе за справедливость. «Тень евнуха» – роман, пронизанный литературными и музыкальными аллюзиями. Как и Скрипичный концерт Альбана Берга, структуру которого он зеркально повторяет, книга представляет собой своеобразный «двойной реквием». Он посвящен «памяти ангела», Терезы, и звучит как реквием главного героя, Микеля Женсаны, по самому себе.
Роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Ваша честь» (1991) был создан задолго до его знаменитого «Я исповедуюсь». Но уже тогда писателя волновала тема сильных мира сего, судебной коррупции и абсолютной власти, для которой существует лишь право сильного. Зима 1799 года. В Барселоне не прекращаются дожди, город кажется парализованным, и тем не менее светская жизнь в самом разгаре. Кажется, аристократов заботит лишь то, как отпраздновать наступление нового, девятнадцатого века. В кафедральном соборе исполняют Te Deum, а в роскошных залах разворачивается череда светских приемов… Но праздничную атмосферу омрачает странное убийство французской певицы.
На берегах горной реки Памано, затерявшейся в Пиренеях, не смолкают голоса. В них отзвуки былых событий, боль прошлого и шум повседневности. Учительница Тина собирает материал для книги про местные школы, каменотес Жауме высекает надписи на надгробиях, стареющая красавица Элизенда, чаруя и предавая, подкупая и отдавая приказы, вершит свой тайный суд, подобно ангелу мести. Но вот однажды тетрадь, случайно найденная в обреченной на снос школе, доносит до них исповедь человека, которого одни считали предателем и убийцей, другие мучеником.
Автобиографичные романы бывают разными. Порой – это воспоминания, воспроизведенные со скрупулезной точностью историка. Порой – мечтательные мемуары о душевных волнениях и перипетиях судьбы. А иногда – это настроение, которое ловишь в каждой строчке, отвлекаясь на форму, обтекая восприятием содержание. К третьей категории можно отнести «Верхом на звезде» Павла Антипова. На поверхности – рассказ о друзьях, чья молодость выпала на 2000-е годы. Они растут, шалят, ссорятся и мирятся, любят и чувствуют. Но это лишь оболочка смысла.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
УДК 82-1/9 (31)ББК 84С11С 78Художник Леонид ЛюскинСтахов Дмитрий ЯковлевичСон в начале века : Роман, рассказы /Дмитрий Стахов. — «Олита», 2004. — 320 с.Рассказы и роман «История страданий бедолаги, или Семь путешествий Половинкина» (номинировался на премию «Русский бестселлер» в 2001 году), составляющие книгу «Сон в начале века», наполнены безудержным, безалаберным, сумасшедшим весельем. Весельем на фоне нарастающего абсурда, безумных сюжетных поворотов. Блестящий язык автора, обращение к фольклору — позволяют объемно изобразить сегодняшнюю жизнь...ISBN 5-98040-035-4© ЗАО «Олита»© Д.
Элис давно хотела поработать на концертной площадке, и сразу после окончания школы она решает осуществить свою мечту. Судьба это или случайность, но за кулисами она становится невольным свидетелем ссоры между лидером ее любимой K-pop группы и их менеджером, которые бурно обсуждают шумиху вокруг личной жизни артиста. Разъяренный менеджер замечает девушку, и у него сразу же возникает идея, как успокоить фанатов и журналистов: нужно лишь разыграть любовь между Элис и айдолом миллионов. Но примет ли она это провокационное предложение, способное изменить ее жизнь? Догадаются ли все вокруг, что история невероятной любви – это виртуозная игра?
Очень просты эти понятия — честность, порядочность, доброта. Но далеко не проста и не пряма дорога к ним. Сереже Тимофееву, герою повести Л. Николаева, придется преодолеть немало ошибок, заблуждений, срывов, прежде чем честность, и порядочность, и доброта станут чертами его характера. В повести воссоздаются точная, увиденная глазами московского мальчишки атмосфера, быт послевоенной столицы.
Действие повести происходит в период 2-й гражданской войны в Китае 1927-1936 гг. и нашествия японцев.
Орхан Памук – самый известный турецкий писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе. Его новая книга «Чумные ночи» – это историко-детективный роман, пронизанный атмосферой восточной сказки; это роман, сочетающий в себе самые противоречивые темы: любовь и политику, религию и чуму, Восток и Запад. «Чумные ночи» не только погружают читателя в далекое прошлое, но и беспощадно освещают день сегодняшний. Место действия книги – небольшой средиземноморский остров, на котором проживает как греческое (православное), так и турецкое (исламское) население.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!