Я иду искать. История третья и четвертая - [108]

— Какое тебе до них дело? — облизнув губы, спросил хантари. — Ты им чужой... они тебе тоже... Зачем ты рискуешь ради них жизнью, брат?

— Не брат я тебе, сука черножопая, — сказал Вадим. А Вадомайр добавил: — И ничем я не рискую, крашеная шлюха.

Взвизгнув, хантари бросился вперёд пригнувшись. Вадомайр пропустил его мимо и, коротким точным ударом начисто снеся ему голову, щитом отбил её за борт. Ратэсты восторженно взвыли. Обезглавленное тело, поливая палубу кровью и размахивая саблей, пробежало шагов десять, ударилось о мачту и повалилось на доски.

— Вайу! — заорал Вадомайр. Оставшиеся в живых и побросавшие оружие южане подняли вой и скулёж — им подумалось, что победители немедленно истребят всех, как они сами поступили бы в случае победы. Но анласы смотрели с презрением. Вот окажись на их месте данвэ... но только никто из этого жуткого народа не стал бы ползать на коленях и выть, как баба. Скорей бросился бы за борт...

— Где анласы? — спросил Вадомайр, вытирая меч. Он спрашивал на своём языке — но несколько рук сразу же вытянулись, дрожа, в сторону люка, на котором висел замок. Один из ратэстов, подойдя ближе, обрушил на запор удар топора — замок разлетелся на части, петли вырвало, доски расселись. Вопли и стоны на палубе сменились тонким писком ужаса — южане стали пластаться ниц...

— Тут сукно, кэйвинг! — заорали снизу. — Золота нет совсем!

— Ищите людей, гнев Дьяуса на вас! — рявкнул Вадомайр.

В трюме аукались и свистели, что-то обрушивали азартно, гремели и при этом ругались. Наконец раздался крик:

— Нашли!!!

Первым появился ратэст, разваливший запор. Он нёс на руках мальчишку лет двенадцати, одетого в простенькие штаны и куртку.

— Горло перерезали, когда закричал, — хмуро сказал воин, кладя мальчика на палубу. Глаза мальчишки были распахнуты удивлённо, по горлу, залитому кровью, шёл тонкий разрез. — Воин был. Даром, что молод.

— Воин, — откликнулся Вадомайр, протягивая меч наискось над телом мальчика. — Иди, вот ворота открыты, вот Дьяус ждёт... Он умер без оружия в руке, но душа — тоже оружие... Кто ещё?

Другой ратэст осторожно усадил к борту девушку лет шестнадцати — в остатках рваного платья, с распухшим ртом, обведёнными синяками глазами.

— Вот что в рот ей сунули, — ратэст показал деревянный кляп на ремнях. — Жива, очухается.

— На скид, — Вадомайр поднял незапачканный плащ и набросил его на девушку.

Внезапно та широко распахнула большие серые глаза и сжалась. Густые рыжеватые волосы упали ей на лицо, она быстро обежала взглядом из-под прядей ратсэтов и спросил дрожащим голосом:

— Норми где?

Вадомайр жестом показал, чтобы закрыли мальчика. Но девушка уже увидела его.

— Брат... — тихо сказала она. Поднялась, придерживаясь за борт. Кто-то снова накинул на неё соскользнувший плащ — уже на плечи, придержал.

— Освободите гребцов, — сказал Вадомайр. — И уходим. Не наше дело, куда они поведут дромон и что сделают с этими...

* * *

Онлид дочь Квито была из анла-даннэй с Эндойна. Они с младшим братом рыбачили в море и попались в руки южанам с дромона, решившим, что далеко от земли они могут ничего не опасаться. «Аврора» случайно оказался на пути, и случайностью было то, что в это именно время пленников привязали на палубе к мачте, чтобы они могли отдохнуть от затхлого трюма.

В первый же вечер, когда скид шёл под парусом, она всё это рассказывала, сидя рядом с Вадомайром — и он сказал ей:

— Я плыву в Бёрн, и дело у меня важное. Домой я тебя смогу доставить лишь на обратном пути.

— Пусть, — тихо ответила она. — Хорошо и то, что со своими...

— Ладно, — зевнул мальчишка. Он подумал, что девчонке на маленьком скиде среди мужиков будет тяжеловато. Но тут уж ничего не сделаешь.

* * *

Проснулся Вадомайр позже, чем рассчитывал. Он думал, что его разбудит утренний холодок — но обнаружил, что кто-то накинул на него шерстяной плащ.

Парень сбросил с себя тяжёлую тёплую ткань и сел, потянувшись. Дан, конечно... а где он сам?

Данван спал, сидя у борта и прикрыв босые ноги краем другого плаща. А большая часть плаща досталась Онлид, свернувшейся под плащом калачиком. Поймав взгляд помощника кормчего, Вадомайр пригрозил:

— Будешь скалиться — дальше поплывёшь своим ходом, — поднялся и, подойдя к борту, зачерпнул забортной воды — умыться. Вода была солёной без примеса — далеко остались берега. Приглаживая руками волосы, Вадомайр пошёл к запасным вещам, сложенным под кожаной покрышкой на корме, под маленькой палубой, но обнаружил, что возле девчонки уже лежат тёплый плащ, штаны, куртка, пояс, сандалии и даже нож. Кто позаботился о девчонке — сомнений не вызывало.

Вадомайр присел на борт и всмотрелся в лицо Дана. Странно. Он родился так далеко отсюда, что, наверное, Земля ближе. И год назад — год назад! — Эрд видел только в записи. И мечтал, как поучаствует в Игре. И стремился к этому. Стремился, живя в мире, где могучие деревья вдоль мощёных серым камнем улиц, и можно из окна — с выгнутого балкона — сорвать плод, который называется атрон, и вкус которого Дан тщетно пытался объяснить Вадиму. Мир, где люди — данваны — равны перед простыми и немногочисленными законами, где нет преступников, где любят и почитают жён и воспитывают в любящей строгости детей, где Императрица, перед которой Дан — дэм Гато й'Харья, мечтающий поскорей доказать, что он — ан Гато йорд Харья — благоговел... но как такое может быть?! Как это сопоставить с...