Я и рыжий сепар. Репортаж под «Градом» - [10]

Санек — усатый, дородный, лет пятидесяти мужик — прекрасно знал, как нужно проезжать опасные участки трассы, ну чтобы под танк не попасть. Самый простреливаемый, по нашему опыту, кусок мы проскочили гладко, однако на подъезде уже к центральному семеновскому блокпосту оказалось, что бояться нужно было отнюдь не танка. Как выяснилось позже, ВСУ подогнали к селу батарею саушек, а именно «Акаций», они били точнее, чем минометы, да и калибр побольше, но главное — четыре самоходки давали залп одновременно. Буквально за пару сотен перед нами сразу четыре мощных прилета. Машину повело, я подумал, что Саня запаниковал, но на лице его была только досада.

— Колесо пробили, — лаконично констатировал он, кое-как дотянул до блоков и увел автомобиль немного в сторону за зеленку. — Самое, — говорит, — печальное, что запаска есть, а домкрата нет.

«Вот так попадос», — скользнуло в мозгу.

— Побежали, Сань, на блокпост, там хоть как-то укрыться можно, ну и спросим, где домкрат раздобыть.

Никакого домкрата у постовых конечно же не было. Я оставил Саню с ребятами и двинул дальше, неподалеку располагалась база, где заправляли ополченские машины, к тому же там частенько обитал Кедр, уж он-то наверняка что-то знал. У ворот никто не дежурил, двор дымился, на ступеньках в подвал лежали сгустки крови. Внизу было совещание, меня узнали, запустили. Буквально пять минут назад на площадке разорвало заправщика. Хотели затащить его в укрытие, откачать, но быстро поняли — двухсотый безвозвратно. Пока оттащили в сторону, накрыли курткой-хаки, ждали машину, чтобы забрали тело. Командующий Семеновским гарнизоном Кэп внимательно выслушивал доклады разведчиков, количество стянутой к деревне артиллерии ВСУ становилось абсурдным. Создавалось впечатление, что в штабе АТО решили выставить против каждого ополченца по одной единице бронетехники. Глупо было встревать в разговор с просьбой о домкрате, поэтому я помалкивал. Совещание затягивалось, наверху вроде стихло. В подвале было чересчур душно и затхло, у меня начинался приступ астмы, вышел в предбанник. Только я вдохнул горького, но все равно свежего воздуха, в глазах стало светлеть, смотрю — по лестнице сбегает Воха. Накинулся на него, как на родного.

— Куда вы пропали? С Моторолой все в порядке? Там Лена места себе не находит!

— Связь легла полностью, с командиром все хорошо… Укропы заваливают Николаевку не по-детски… Там еще жопа случилась, но Мотор тебе сам расскажет. Вэсэушники уже заходят в город… А ты-то как здесь оказался?

— Мне, — говорю, — домкрат нужен. В машине, на которой я приехал, колесо пробито.

— Сейчас решим, я только к Кэпу заскочу на минуту.

Пока Воха говорил с командующим, я отписался Лене, что Мотик жив.

— Поехали к ремонтникам, тут рядом. — Ополченец вернулся быстро.

Я сел вперед, поскольку место, где обычно сидел Моторола, сейчас пустовало. Найти необходимый инструмент для Вохи и вправду не составило проблем.

— Где твой водила прячется?

— На центральном блокпосту!

Через минуту мы были там.

— Эй, хлопцы! — обратился он к очумевшим бойцам с командным тоном. — А ну-ка, помогите мужику оперативно запаску поставить.

Таксист Санек благодарно закивал.

— А ты в Николаевку поедешь со мной?

— Конечно, — говорю, — поеду.

Объяснил Саньку, чтобы не дожидался меня и уезжал обратно в город, пользуясь передышкой. Мы погнали навстречу полыхающей Славянской ТЭС.

* * *

— Буквально пару часов назад укропы из артиллерии расхерачили водопроводную трассу, через которую снабжались Славянск, Горловка и частично Донецк. — Воха показал рукой, облаченной в окостеневшую тактическую перчатку, направо.

Я всмотрелся в поле, через которое проходила огромная труба — диаметром, наверное, в метра два, — и увидел, как из кривых и острых дыр изрыгались фонтаны жидкости.

— Судя по тому, как ВСУ упорно долбили по Славянской ТЭС из «Градов», они намеренно уничтожают инфраструктуру, — продолжал Воха, — им главное против ДНР гражданское население настроить, они ведь понимают, что народ за нас… Но если люди месяцами будут без воды и света сидеть — надолго ли их хватит? Хитрожопый у нас противник, в прямое столкновение не вступает, берет измором…

— Останови, на минуту буквально — я сниму разбитый водопровод! — попросил я.

— Ты чего, офигел? Правосеки в любой момент могут здесь на трассу выскочить с бронетехникой, их силы уже вошли на окраину Николаевки. Учитывая, что наша группировка уже недели две как в оперативном окружении, им не составляет сейчас труда попытаться разрезать наш фронт на две части.

— Ладно, сниму из окна.

К тому моменту, как мы подъезжали к Николаевке, как раз со стороны ТЭС, испускающей неестественные для сооружения клубы черного и ядреного дыма, начало смеркаться. На въезде в город на блокпосту суетились ополченцы — их лица были черны, истощены, взволнованы. На обочине сидели чумазые и постанывающие раненые — ждали, пока их эвакуируют.

— Чьи? — безапелляционно поинтересовался Воха у постовых.

— Это люди Мачете.

— А где он сам?

— С Моторолой недалеко от госпиталя.

— Дзякую! — Воха поставил точку в лаконичной беседе и погнал к больнице.