Я, Хмелевская и труп - [42]

«Прицельная дальность — 3800м. Предельная дальность полета пули — 6500м. Ёмкость легкого магазина — 70, стального — 90 патронов.

Химические добавки в патроны, увеличивающие дальность стрельбы…», — прочитала я.

— Черт! — выругалась я. Этого я не ожидала.

— Это не любовная записка, — заметил эквадорец, заглянув мне через плечо.

— Я знаю, — сказала я. — Именно это я и искала. Не беспокойся, я сама верну эту бумажку Росарио.

— Не знал, что Чайо увлекается оружием, — удивленно произнес Эусебио. — Я думал, что он больше по женской части.

— Так и есть, — подтвердила я. — Не беспокойся, Росарио не рассердится на тебя за то, что ты отдал мне эту записку.

Говоря это, я не кривила душой.

Я гнала машину на предельной скорости, почти не всматриваясь в дорогу. Только услышав комариный писк антирадара, предупреждающего о сидящих в засаде гаишниках, вернее, гибэдэдистах, я сбавила скорость.

Дело запутывалось все больше и больше. Непонятно, каким образом окончательно почивший в бозе перуанский индеец тоже оказался замешанным в деле с продажей изобретенного Захаром автомата. Я думала и думала, как заведенная, но ничего путного в голову так и не приходило. Наконец я въехала на переполненные транспортом улицы любимой столицы. Затормозив около телефона-автомата, набрала номер Аделы.

— Это Ирина, — представилась я на случай, если он не узнает мой голос. — Адела не выдумывала? Росарио действительно убили?

— К сожалению, — ответил Бобчик. — Мы только что вернулись из милиции. Нас отпустили так быстро только благодаря вмешательству моего папы. Мы оба оказались подозреваемыми, так что с нас взяли подписку о невыезде. Адела в бешенстве. Ей не нравится быть подозреваемой. Она опять уверена, что это я кокнул Чайо, но теперь она вбила себе в голову, что я специально все подстроил таким образом, чтобы свалить вину на нее. Слава богу, сейчас она принимает ванну, так что я получил небольшую передышку.

— Вы не возражаете, если я приеду к вам сейчас? — спросила я. — Мне бы хотелось побольше узнать о том, что произошло.

— Я буду только рад, — устало сказал Бобчик. — Может быть, вы наконец убедите Аделу, что я не убийца.

— Держитесь. Приеду минут через десять. Уверена, что Адела скоро успокоится, — с сочувствием произнесла я.

К тому времени как я доехала до дома малахольного Бобчика, Адела уже выбралась из ванны и со страдальческим видом возлежала на диване с бокалом шампанского.

— Похоже, ты уже оправилась от потрясения, — заметила я.

— Это было ужасно, — пожаловалась она. — Теперь я могу себе представить, что ты испытала, открыв багажник.

— Мне еще повезло, — сказала я. — Одно дело обнаружить труп в чужом багажнике, и совсем другое — в собственной постели.

Подруга отпила шампанского и кивнула.

— Бобчик упоминал, что один раз Росарио уже воскрес, — с надеждой произнесла она. — Может, он снова очнется? Хотя мне ни капли не нравятся вампиры и всякие там ожившие мертвецы. Я даже фильмы про них не смотрю.

— Больше не воскреснет, — сказала я. — В прошлый раз он не умирал. Просто Эусебио, чтобы разыграть тебя, подсыпал Росарио в пиво очень сильное снотворное, затем раздел, нарисовал у него на груди рану и кровь и засунул его тебе в багажник.

Адела аккуратно поставила бокал на туалетный столик и недоверчиво воззрилась на меня. Бобчик тоже проявлял признаки заинтересованности.

— Ты хочешь сказать, что весь этот бедлам устроил Эусебио? — низким, вибрирующим от бешенства голосом спросила она. — Этот ничтожный ревнивый паукофил осмелился устроить мне такую подлянку?

Бобчик метнул на меня умоляющий взгляд, и я сделала незаметный для Аделы жест рукой, давая ему понять, что не собираюсь упоминать о его участии в этом деле.

Подруга вскочила с дивана и заметалась по комнате, как жаждущая крови тигрица.

— Все, ему конец, — шипела она, потрясая в воздухе кулаками. — Еще не знаю, что я с ним сделаю, но этот кретин запомнит меня на всю жизнь!

Внезапно Адела замерла на месте, пораженная неожиданной идеей.

— А ведь это он прикончил Чайо, — воздев указательный палец к потолку, изрекла она. — В груди Росарио была точно такая же рана, как та, что нарисовал Чепо.

Подруга ненадолго погрузилась в задумчивость.

— Или его все-таки убил Бобчик? — бросив на Диму подозрительный взгляд, заколебалась она.

— Да не убивал я никого! Сколько можно повторять! — безнадежно простонал Бобчик.

— Адела, успокойся, — примирительно сказала я. — Я совершенно точно знаю, что ни Бобчик, ни Чепо его не убивали. Сядь на диван, допей свое шампанское, а еще лучше, сделай мне парочку бутербродов и расскажи подробно, что случилось.

Бобчик вскочил.

— Я приготовлю тебе ужин, — сказал он. — А вы тем временем поговорите.

Пока Дима возился на кухне, мне удалось узнать некоторые подробности убийства, оказавшиеся весьма любопытными.

Труп голого Росарио с искаженным от ужаса лицом и широко открытыми глазами лежал на кровати в спальне. В квартире не оказалось ни одежды, ни обуви, вообще никаких вещей, принадлежащих убитому. Орудие убийства также исчезло. Ни один из кухонных ножей не подходил по форме к ране. Все они были слишком широкими.

Бобчик вернулся в гостиную с подносом, на котором ароматно дымились хинкали.