Я, Хмелевская и труп - [19]

— Разве с тобой что-то случилось? — одарила меня прозрачным взглядом Адела. — А, кстати, где мой «Мерседес»? Надеюсь, ты его не разбила?

— Хуже, — сказала я. — Но прежде, чем я тебе что-то расскажу, мне нужно поесть, принять душ и сжечь одежду и обувь.

Подруга недоверчиво уставилась на меня.

— Ты собираешься сжечь английское вечернее платье и модельные итальянские туфли? — уточнила она. — И после этого жалуешься, что издательства тебе мало платят?

Я безнадежно махнула рукой.

— Так всегда поступают, когда речь идет об убийстве, — объяснила я. — Только дай мне сначала поесть!

— Ладно, пойдем на кухню, — сдалась Адела. — Кажется, в холодильнике есть копченый угорь и черная икра. Это подойдет или сосиски сварить?

— Подойдет, — сказала я, плюхаясь на кухонный диванчик.

— А ты что, действительно убила кого-либо или просто сюжет для детектива придумываешь? — поинтересовалась Адела, ловко нарезая угря и щедро намазывая икру на тост. — Надеюсь, с моей машиной ничего не случилось, а то после ссоры мне Бобчик новую вряд ли купит.

— С машиной все в порядке, если не считать того, что у нее проколота шина, а в багажнике покоится труп Росарио Чавеса Хуареса.

Рука Аделы, собиравшейся налить мне в бокал минеральной воды, застыла в воздухе.

— Ты шутишь? — спросила подруга.

— Хотелось бы, — вздохнула я. — А ты можешь представить себе, чтобы я протащилась восемь километров пешком по тридцатипятиградусной жаре, чтобы пошутить таким образом?

Адела окинула меня оценивающим взглядом.

— Вряд ли, — сказала она. — По крайней мере, не в таких туфлях.

— Вот и я о том же, — вздохнула я. — Теперь придется платье и туфли сжечь, чтобы нельзя было доказать, что я находилась в машине.

— Но ведь все и так знают, что ты ездишь со мной на машине, — заметила подруга. — Это естественно, что в ней можно обнаружить следы твоего пребывания.

— Ворсинки платья могли случайно упасть на труп, — объяснила я. — Конечно, это маловероятно, но исключать такую возможность нельзя. А туфлями я наследила около машины с трупом, кроме того, на них, даже если их помыть, все равно останутся микрочастицы почвы с просеки. Я не хочу рисковать.

— А как Чайо попал в багажник? — поинтересовалась Адела.

— Если бы я знала, то не стала бы жечь вещи, — пожала плечами я. — Еще не хватало, чтобы это убийство мне пришили.

Внезапно Адела вздрогнула и побледнела.

— Что с тобой? Тебе что-то известно? — спросила я.

— Это Бобчик, — прошептала Адела, неуклюже опускаясь на диванчик рядом со мной. — Вот уж, чего не ожидала — того не ожидала.

— Бобчик? — удивилась я. — Да вроде он был с тобой.

Некоторое время Адела пребывала в задумчивости, а затем лицо подруги озарила блаженная улыбка.

— Только настоящий мужчина способен на убийство из ревности, — торжественно произнесла она. — За это я могу многое простить.

— А я не могу, — сказала я. — Просто невероятно, что все это доставляет тебе удовольствие.

Вдохновленная неожиданной идеей, Адела вскочила.

— Быстро доедай, и идем к машине, — скомандовала она. — Мы с тобой спрячем труп.

Я чуть не подавилась бутербродом.

— Идем к машине? — повторила я. — Ты что же, всерьез полагаешь, что я способна оттопать еще восемь километров для того, чтобы совершить противозаконное деяние?

— Ты уже совершила противозаконное деяние, не оповестив милицию, — беспечно откликнулась подруга. — А насчет того, что идти пешком действительно не в кайф, ты, пожалуй, права. Поедем на велосипедах.

— Ну уж нет. Я никуда не поеду, — твердо сказала я. — Ты поступай, как хочешь, а я буду сидеть тут и жечь одежду.

— Дело твое, — холодно сказала Адела. — Только если ты не хочешь мне помочь, я немедленно позвоню в милицию и сообщу, что ты угнала мой «Мерседес» и вдобавок из ревности убила моего бывшего возлюбленного.

— Ну ты даешь! — восхитилась я.

— Я делаю это ради любви, — гордо вскинув голову, объяснила Адела.

Для прогулки на велосипеде Адела одолжила мне свою майку, шорты и босоножки. Восемь километров — путь неблизкий, и по дороге я решила выяснить, чем малахольный Бобчик на сей раз не угодил моей темпераментной подруге.

— А из-за чего вы поссорились? — спросила я.

— Он хотел, чтобы мы поженились! — с видом оскорбленного достоинства сообщила Адела.

— Неужто он осмелился сделать тебе столь непристойное предложение? — съязвила я.

— Если бы только это, — мрачно сказала Адела. — Все гораздо хуже. Он хочет ребенка. Видишь ли, фармацевтической империи в ближайшее время понадобится наследничек.

— Ну зачем ты так, — тоном утомленного психотерапевта произнесла я. — Мужчины, конечно, странные существа, и иногда у них даже возникает извращенное желание иметь ребенка от любимой женщины. Не стоит из-за этого швырять в них камни.

— Табуретки, — поправила меня подруга. — И пуфики.

— Извини, похоже, я потеряла нить разговора. — Я тупо взглянула на подругу и чуть не въехала в дерево. — При чем тут табуретки и пуфики?

— Я швырнула в него табуреткой и пуфиком, — объяснила Адела. — Вернее, сначала пуфиком, а затем табуреткой. Пуфиком до того, как он ушел первый раз, а табуреткой после того, как он вернулся.

— За то, что он хотел на тебе жениться? — осторожно поинтересовалась я.