Я говорил, что лучше промолчать? - [41]

19

Пятью годами ранее

Заклеиваю пластырем царапину на плече, принимаю болеутоляющее и выскальзываю из ванной. Уже поздно. Я должен быть в постели, но пока лечь не могу: мне очень нужен лед. Перед тем как спуститься на первый этаж, заглядываю в комнату к Джейми и Чейзу – проверить, как они. Оба уже сладко спят. Закрываю дверь и спускаюсь по ступенькам. До меня долетают голоса родителей. Во всем доме темно, только из приоткрытой двери кухни пробивается яркий электрический свет. Стараюсь ступать как можно тише, во-первых, чтобы мама и отец меня не заметили, а во-вторых, чтобы не разбудить братьев.

Проходя мимо кухни, не могу удержаться и украдкой заглядываю внутрь, щурясь от яркого света. Стараюсь не дышать: боюсь, что родители услышат. Отец нервно расхаживает по кухне.

– Ты не можешь заменить его кем-нибудь из подчиненных? – озабоченно хмурясь, спрашивает мама. Она выглядит уставшей. Мама уже успела смыть макияж, забрать волосы и переодеться в домашнее. – Повысить кого-нибудь из ребят?

– Заменить Эвана Кроугера? – Отец резко замолкает, уставившись на нее безумными глазами. Он расстегивает несколько пуговиц на рубашке и ослабляет галстук. – Никто из них на это не способен, Элла! Черт возьми! Как Эван мог просто так взять и уйти, без всякого предупреждения?! – Он раздраженно качает головой. – Теперь в офисе в Сиэтле, за два дня до начала работы над главным проектом года, нет ответственного менеджера! Мы в полной заднице!

Закатываю рукав футболки и замечаю, что на плече проступают новые синяки. Теперь понятно, почему отец сегодня был таким злым: у него серьезные неприятности на работе.

– Не ругайся, – останавливает его мама, глядя на отца с сочувствием. Она, как обычно, готова его утешить. – Ты справишься, Питер. Ты всегда справляешься.

– Прости, – бормочет отец. – Пошло оно все к черту!

Он с силой ударяет кулаком по столешнице. На его лице играют желваки.

Затем отец прислоняется к столу и, глубоко вздохнув, трет руками виски. Мама подходит и, желая подбодрить, обнимает его.

– Ты слишком сильно нервничаешь. Не переживай, – шепчет она, задрав голову, а потом целует его в губы.

Когда два часа назад отец, вернувшись с работы позже обычного, ворвался ко мне в комнату, я сразу понял, что он сам не свой. Отец рассердился, что я смотрю телевизор, хотя все уроки были уже сделаны.

– Наверное, надо завтра слетать в Сиэтл и проверить, что натворил Эван и какое дерьмо мне придется разгребать, – со стоном произносит отец. Он обхватывает маму за плечи и, притянув ее к себе, виновато улыбается. – Побудешь пока одна с детьми? Я могу попросить родителей приглядывать за ними после школы, пока ты не вернешься с работы. Хорошо? Если ты против, я останусь. Попробую разрулить все по телефону.

– До понедельника мне не обязательно появляться в суде. Поработаю из дома. Ничего страшного, я справлюсь, – уверяет его мама. – Поезжай в Сиэтл, Питер.

Отец облегченно вздыхает и, еще крепче прижав маму к себе, проводит рукой по ее волосам.

– Ты моя спасительница! – шепчет он, благодарно улыбаясь. Потом замечает меня и отстраняется от мамы. – Тайлер! – Его тон и выражение лица поменялись, стали резче и жестче. – Почему не спишь? Иди к себе и ложись.

Мама, обернувшись, улыбается мне, пытаясь скрыть смущение. Недовольна, что я им помешал.

– Что случилось, Тайлер? – слегка напряженно спрашивает она.

Поскольку меня уже заметили, я даже не пытаюсь убежать и захожу в кухню.

Отец явно сердится, поэтому обращаюсь к маме:

– Я… пить хочу. – Во рту действительно сухо, но совсем по другой причине. – Можно мне воды со льдом?

– Конечно. – Мама, выскользнув из папиных объятий, направляется к раковине.

Пока она наливает воду в стакан, в кухне царит гнетущее молчание. Отец стоит неподвижно, обеими руками сжимая край столешницы, и сверлит меня взглядом. Наверное, пытается вычислить, что еще я сделал не так. Мне становится не по себе, и я опускаю глаза, одновременно пониже натягивая рукав футболки. Слышно, как шумит вода и тарахтит встроенный в холодильник ледогенератор.

– Держи. – Мама сует мне в руку стакан и чуть заметно кивает. – А теперь ложись, Тайлер. Завтра рано вставать. Доброй ночи.

Она целует меня в лоб. Выхожу из кухни и даже прикрываю за собой дверь, оставив только маленькую щелочку.

Отойдя на несколько шагов, останавливаюсь и вынимаю из стакана несколько кусочков льда, пока они не растаяли. Перед тем как подняться наверх, снова оборачиваюсь. Родители, прижавшись друг к другу, целуются. Мама обнимает отца за шею, а тот поглаживает ее бедра. Зажмуриваюсь и отворачиваюсь. По дороге к себе в комнату закатываю рукав футболки и прикладываю лед к новым синякам, которые наставил мне отец.

20

Наши дни

– Вот зараза! – ору я и с раздражением ударяю по первой букве. В ладони вспыхивает боль, но я так напуган, что даже не обращаю на нее внимания. Расстроенно ерошу волосы. – И как, черт возьми, они умудрились так быстро сюда добраться?

– Смотрите под ноги! – кричит Тиффани и, схватив меня за руку, тащит за собой – не вверх, к тропе, а вниз, к подножию горы. Конечно, спуск здесь очень крутой, под ногами грязь, и нам приходится продираться сквозь кусты, зато так быстрее.