Я - гнев - [45]

— И что же мне делать?

— Держаться потише. Не привлекать к себе внимания. — Мужчина кивком указал на ближайшую вышку. У ее подножия расхаживали двое загонщиков с автоматами. — Особенно их внимания. Им лучше не попадаться на глаза.

Мейсон кивнул. Загонщики остановились возле небольшой кучки людей, что-то сказали, и вперед вышло трое человек. Четвертый отказывался двигаться. За это он получил удар по голове. Мужчина упал, и один из загонщиков несколько раз его пнул.

Мейсон направился было в ту сторону, но провожатый остановил его:

— Не стоит.

— Что происходит? — сердито спросил Мейсон. — Почему никто ему не поможет?

— А что они могут сделать? — отозвался мужчина. — Вступить в драку? У них уже не хватит на это духу.

— Но они могли бы что-нибудь сделать!

— И в итоге их застрелили бы, — сказал мужчина. — Этот парень, которому влетело, должен знать: здесь надо выполнять приказы, если хочешь остаться в живых. Если загонщики решат, что ты бесполезен, ты труп. Этому идиоту, видимо, жить надоело.

— Куда они их ведут? — Загонщики вместе с группкой людей пересекли двор.

— Кажется, хотят, чтобы те навели порядок, — предположил мужчина. — Работы полно. С недавних пор они отправляют людей убирать улицы. Уносить тела и все такое. Кто-то должен привести город в порядок после всего, что они натворили. Да и землетрясение постаралось. Еще людей посылают на электростанцию — хотят, чтобы она вновь заработала. Каждый день туда отправляют человек двадцать. Скоро сам все узнаешь. Тут почти каждому находят занятие. Некоторым — лучше, чем остальным.

— А как они следят, чтобы люди не сбежали?

— Страх — мощная штука. А у некоторых здесь остаются близкие.

Значит, датчиков у них нет. Мейсон посмотрел на ноги своего собеседника. На лодыжках у него ничего не было. Значит, устройством снабдили только Мейсона. Но почему? Он порадовался, что датчика не видно под джинсами.

— Единственный способ здесь выжить — стать полезным, — сказал мужчина. — Уповай на то, что окажешься им нужен.

Мейсон рассеянно кивнул. Да, загонщикам он нужен. Леон ясно дал ему это понять.

— Пойдем, — сказал мужчина. — Поищем тебе место для ночлега. Здесь, конечно, не пятизвездочный отель, но я уверен, что ты знавал и худшие времена. Как и все. Тут есть несколько палаток — недостаточно, конечно. С каждым днем здесь все больше и больше народу. Но какой-нибудь кров тебе отыщем, чтобы ты не мок под дождем.

— Спасибо.

— Я Чаплин, — сказал мужчина, протягивая руку.

— Мейсон.

Они прошли мимо женщин, которые укладывали грунт. Бетонный пол в этом месте был разворочен. Рядом с металлической оградой лежали мешки с удобрениями. Невдалеке валялись пакеты с семенами и разные садовые приборы — мотыги, лейки и тому подобное. Женщины усердно работали, таская мешки по импровизированному полю. Лица их были перепачканы, руки изрезаны и перевязаны самодельными бинтами. Все выглядели подавленными. Женщины смотрели в основном под ноги, иногда вскидывая взгляд на охранников.

— Что хорошо в Ванкувере — так это то, что грядки можно копать круглый год, — саркастично заметил Чаплин, увидев, куда смотрит Мейсон. — До весны вряд ли что-то вырастет, но это загонщиков не останавливает — они хотят, чтобы все уже сейчас было как надо.

Под тентом возле входа в казино были навалены спальные мешки. Чаплин взял один и кинул Мейсону.

Они пошли по лагерю. По пути Чаплин рассказывал:

— Вот здесь у нас туалеты. Если хочешь хоть немножко отмыться, для этого есть кое-какие принадлежности. Их может брать всякий, только не вздумай уносить их к себе в палатку. Этого здесь не любят. У нас тут все общее. — Он указал туда, где в ряд стояли столы. Там было устроено что-то вроде кухни. — Ужин в шесть часов. Ничего особенного, самая простая еда. Зато не даст тебе умереть с голодухи. Хотя, конечно, ее не хватает. Я бы тебе посоветовал подойти попозже, когда остальные уже поужинают. Это наше золотое правило: сначала наедаются женщины и дети. Надо сказать, некоторых здешних феминисток это здорово раздражает. — Чаплин громко рассмеялся. — Ну, и если с тобой действительно все чисто, то остальные скоро это поймут.

Мейсон кивнул.

— Но я бы на твоем месте все равно держал ухо востро, — заметил Чаплин. — Мы, конечно, не загонщики, но уже и не люди. Темные сейчас времена. Меняют людей. Всех нас изменили.

Наконец они пришли к пустой палатке в углу двора. Это была двушка, которая знавала лучшие дни. Молния сломалась, а в районе двери в брезенте зияла дырка, словно прожженная свечой.

— Вот лучшее, что я могу тебе предложить, — сказал Чаплин. — Если твой друг когда-нибудь выберется наружу, я пошлю его сюда. Удачи!

Чаплин развернулся, подошел к людям, сидящим возле одного из костров, и заговорил с ними. Слов было не слышно, но Мейсон и так понимал, о чем идет речь. Несколько человек повернули головы и в упор посмотрели на него.

Решив не обращать на них внимания, Мейсон закинул свой спальник в палатку и сам туда залез. Внутри было влажно. Мейсон сел на пол и развернул свою новую постель. Никакой подстилки здесь не было — спать предстояло прямо на твердой земле. И под голову нечего было подложить.