Я – Гагарин. «Звездные войны» СССР - [64]

Мимо пронесся черный ракетоплан с белыми звездами на черных крыльях. Тупой закругленный нос тоже венчал рисунок в виде лепестков тюльпана, а на загнутых вверх законцовках треугольных крыльев мелькнули черные тевтонские кресты. Автоматический фотоаппарат на борту «Спирали» Павла Поповича беспристрастно зафиксировал и более мелкие детали американского стервятника.

Ведущий пары выполнил форсированный разворот и контратаковал «Dyna Soar». Но «Икс-двадцатый» от боя уклонился – он спикировал к границе атмосферы Земли. Сориентировав определенным образом аэрокосмический самолет, его пилот добился «рикошета» от воздушной оболочки родной планеты. «Dyna Soar» с треугольными крыльями набрал на пикировании скорость, а потом скользнул по самой поверхности разреженной атмосферы, как плоский камешек-голыш по поверхности пруда. Такой маневр позволил американскому ракетоплану резко изменить траекторию и выйти на орбиту уже за несколько сотен километров от места космического боя.

– Черт! Мы его упустили… – Павел Попович проводил взглядом «Космического динозавра». – На связи Беркут, прием. Янтарь катапультировался, передаю приблизительные координаты.

– Вас понял. Беркуту – начать торможение для схода с орбиты в расчетной точке траектории.

– Выполняю. – Летчик-космонавт Павел Попович повел «Спираль» на снижение.

* * *

– Сергей Павлович, как там Жора?

– Он сумел катапультироваться, но при спуске в атмосфере перегрузки оказались слишком велики. У него – множественные кровоизлияния. Даже если Добровольский и выживет, то ему уже никогда не летать.

Суровая складка пролегла на переносице полковника Гагарина.

– Юра, нужно сбить этого гада! – Королев, как всегда, исповедовал достаточно жесткие и решительные меры. Но в данном случае это было правильным решением.

– Как это сделать? – Командир Отряда космонавтов внимательно поглядел на Генерального конструктора. – Насколько мне известно, американец каждый раз навязывает нам свою инициативу в бою.

– Об этом более подробно тебе расскажет Глеб Евгеньевич Лозино-Лозинский. Если вкратце, то мы подготовили новую модификацию аэрокосмического истребителя. На нем ты сможешь навязать свою собственную инициативу в бою.

* * *

Юрий снова и снова выполнял «полеты» на натурном тренажере. Кабина «Спирали» была закреплена на специальной гидравлической платформе, которая могла имитировать крен, пикирование и набор высоты. Здесь летчики-космонавты отрабатывали все маневры космических боев на орбите и различные этапы полета. Причем нагрузка на тренажере-имитаторе была даже гораздо большей, чем в реальном космическом поединке. Много долгих вечеров Юрий просиживал над расчетами и схемами космических поединков. Рядом на столе были развернуты схемы воздушных боев из знаменитого альбома Александра Покрышкина. Для предстоящего космического поединка Юрий выбрал построение истребителей, известное как «Кубанская этажерка» – с эшелонированием по высоте. Летчик-космонавт вычерчивал кривые орбитальных маневров, исписывал строчки формул небесной механики. Космическая война требовала прежде всего напряжения ума. Только так можно было выиграть. А потом Юрий отрабатывал рассчитанные на бумаге маневры на тренажерном комплексе.

– Полковника Гагарина – срочно в штаб!

Юрий как раз закончил отрабатывать один из хитрых приемов орбитального маневрового боя. Пришлось немного повозиться, снимая космический скафандр. Элементы боевой экипировки космонавтов были секретными, и показывать его непосвященным запрещалось.

В штабе полковника Гагарина ждал незнакомый человек в штатском с колючими глазами волкодава и ранней сединой на коротко стриженной голове.

– Здравия желаю, товарищ Гагарин. Ваш сослуживец Павел Попович, сам того не зная, предоставил нам уникальную информацию. Фотоаппараты на борту его космического корабля сняли американский ракетоплан во всех подробностях. И мы теперь смогли установить личность американского пилота «X-20» «Dyna Soar».

– Внимательно вас слушаю.

Человек в штатском раскрыл лежащую перед ним кожаную папку и выложил на стол пачку фотографий. На них был изображен американский ракетоплан, который и сбил Добровольского. На носу черного ракетоплана отчетливо был виден белый орнамент в виде лепестков тюльпана. А под кабиной – изображение крылатого меча на черно-красном рыцарском щите. На вертикальных законцовках треугольных крыльев отчетливо видны подведенные белым тевтонские кресты.

Юрий внимательно разглядывал фотографию за фотографией. Изображения частью были размытыми, но были и более четкие картинки. Летчик-космонавт запоминал каждую деталь.

– Рисунок на носу американского ракетоплана «Dyna Soar» – это «Черный тюльпан». – Штатский выложил еще несколько фотографий. На них были изображены самолеты: реактивный истребитель F-86 «Сейбр» и «Мессершмитт-109Г». На носу каждого из этих самолетов тоже красовался «Черный тюльпан». – Эти истребители принадлежат немецкому летчику Эриху Альфреду Хартманну. Это же подтверждает и радиоперехват. Пропаганда Геббельса раздула счет его побед до 352 сбитых наших самолетов. Но даже половина от этого количества заставляет уважать его мастерство воздушного бойца. Для немцев он – как Кожедуб или Покрышкин для нас. Он воевал в истребительной эскадрилье «Jagdgeschwader-52». В конце войны Хартманн вместе с другими немецкими пилотами сдался американцам. А те передали их нам. Эриху Хартманну вкатили по полной – 25 лет лагерей. За решеткой он не раз бунтовал и подбивал на бунт других военнопленных. «Эксперт», как называют у немцев асов воздушного боя, отсидел 10 лет. А в 1956 году он присоединился к возрожденным Люфтваффе Федеративной Республики Германия и стал первым командиром эскадры «Jagdgeschwader-71» «Рихтгоффен». Но потом он ушел из армии – рассорился с руководством. Из ФРГ он переехал в Америку, в Неваду. И там мы потеряли его след. А теперь – вот оно как… Запомните, полковник Гагарин, – это очень опытный истребитель, и драться с ним будет очень непросто.