Я есть кто Я есть - [50]

Тезисы против традиции

НОВЫЙ ПЕРИОД

ВВЕДЕНИЕ

Этот период в истории еврейского духа, открывшийся в 18-м в. с началом борьбы Израиля за эмансипацию, длился почти столетие, пока падение гетто, с одной стороны, и возникновение сионизма, с другой, не возвестили о начале т. н. современного периода, длящегося до нынешнего дня.

Новым этот период является в силу того, что еврейский интеллект, обращаясь к Библии, сосредоточивается уже не столько на религиозно-философской ее доктрине, сколько на принципах политического отношения к действительности; не столько на позитивной программе, сколько на пафосе критицизма. Любая религия, рожденная даже в результате отрицания других, основана на вере; любая религия утвердительна, тогда как политическая программа, какой бы утвердительной она ни казалась, обязана своим рождением нетерпимости к иным вариантам социального устройства. Универсальность Библии как двигателя и экстракта еврейского духа заключается помимо остального в гармоническом союзе религиозных откровений с принципами социального мышления, ибо цель религиозного отношения к жизни Пророки усматривали также в ее лучшей социально-политической организации. Иудаизм есть в огромной степени учение о нравственности, а политическая система зиждется на том или ином'представлении о морали.

Между тем, на протяжении всей побиблейской эпохи евреям приходится существовать как общине именно религиозной, почему еврейский дух и вынужден по существу разъять предложенное Библией единство «религия — политика», и, культивируя его первую половину, игнорировать вторую. Конец этому дисбалансу был положен эмансипацией.

Хотя еврейский интеллект давно уже определял собой религиозное и нравственное развитие западного мира, признание гражданских прав евреев оказалось мощным стимулом для развития политического гения. Отныне, получив право участия в определении политического облика мира, евреи стремятся к его обновлению с позиций библейского критицизма и социального гуманизма.

МЕНДЕЛЬСОН: НАЧАЛО ПУТИ

Первым, кто предпринял попытку выяснения связи между религией и политикой, между требованиями нравственности и реальными условиями жизни, был философ Моисей Мендельсон (1729–1786), прозванный евреями Третьим Моисеем, а христианами — Вторым Платоном. Предмет его интереса, так же как и история его жизни (родившийся в гетто горбун, он вырастает в самого уважаемого и влиятельного мыслителя современной ему Европы) — представимы лишь при тех новых политических условиях, которые были названы выше. Что же касается основной, знаменитой идеи Мендельсона, которая, по словам И.Канта, «возвестила великую реформу не только в жизни одного еврейства, но и всех народов», идеи о несовместимости нравственности (религии) и политики (государства), — она восходит к врожденному критицизму еврейского духа и является начальным пунктом еврейского проекта политически-социального преобразования мира. Великий реформаторский смысл этой мендель-соновской идеи применительно к судьбе евреев выразился именно в том, что отныне утвержденное цивилизованным миром размежевание религии и государства предоставляет им шанс пользоваться полными гражданскими правами, не переставая быть евреями.

Церковь и государство

Между религией и государством — очевидное и принципиальное различие. Государство диктует и принуждает; религия учит и убеждает. Государство издает законы; религия предлагает заповеди. Государство обладает физической силой и при необходимости ее использует; сила религии в любви и милосердии. Государство не признает непокорного или неверного и выбрасывает его вон; религия принимает его к груди и даже в последние мгновения его земной жизни пытается — отнюдь не всегда открыто — наставить его на путь истины или хотя бы утешить. Одним словом, государство обладает ограниченными правами, тогда как права религии неограниченны.

Иерусалим

Прогресс

Применительно ко всему человеческому роду вряд ли можно говорить о наличии настойчивого прогресса и неуклонного движения к совершенству. Напротив, имея в виду человечество в целом, то и дело приходится убеждаться, что оно подвержено всего лишь бесконечным и еле заметным колебаниям из стороны в сторону. Никогда еще человечеству не удавалось продвинуться вперед хотя бы на несколько шагов без того, чтобы вскоре не оскользнуться и молниеносно скатиться на прежние позиции. Большинство народов словно бы оцепенели и застыли на прежних ступеньках цивилизации, навеки завязли в непроглядном мраке ушедших веков, брезжущих сегодня неясным светом, еле достигающим наших ослабевших глаз. Время от времени какая-то горстка людей вспыхивает ярким светом, ослепительной звездой, и рвется вперед; но путь, на который она вырывается, упирается в круг, возвращающий их в исходное место или неподалеку от него.

Человек движется вперед, но человечество постоянно мечется из стороны в сторону, словно бы стиснутое стенами. Оно топчется все на той же ступеньке морального развития, держится все тех же представлений о вере и неверии, об истине и пороке, о счастье и беде.

Там же

Иудейство

Иудейство исходит из признания внутренней свободы религиозного убеждения; вот почему древнее истинное иудейство не представляет собою свода тех обязательных догм или символических книг, которые каждый верующий должен принимать на веру. Иудейство вообще предписывает не в е р у, а только знание и познание; оно требует лишь внимания и любви к своему учению, и в сфере иудаизма каждому позволено мыслить, сомневаться и ошибаться на свой собственный лад, не подвергаясь при этом обвинениям в ереси. Право наказания вступает в силу только тогда, когда дурная мысль переходит в действие. Почему? Потому что иудейство — не религиозное откровение, а откровение в области законодательства: первая его заповедь гласит не: «должно верить в это и не верить в то», но: «должно делать это и не делать того». В конституции, данной Богом, государство и религия едины; отношения человека к обществу и Богу сливаются воедино и никогда не должны противоречить друг другу.