Мне мельком подумалось, это не просто так. Это я их держу. И правильно делаю. Только надо, наверное, быстрее.
Эскалаторы застыли. Возможно, наверху повернули стоп-кран. Те, кто ехал вниз, отступали назад, вверх, я толкал и подгонял их: вон! ненавижу! — все также замыкая все добрые воспоминания вокруг черного сгустка.
— Сп-пускайся, — шептал я, — спускайся. Здесь н-никто не обидит.
Смерть робко одолела ступеньку и наконец стала видна.
Это была немолодая женщина с худым бесцветным лицом. Узкие губы, впалые щеки. Синяя длинная юбка и мешковатая кофта, застегнутая на все пуговицы. Сумка на ремне.
Смерть смотрела на меня во все глаза.
— Что? — как птица повернула она голову, умудряясь не отвести от меня взгляда.
Нога ее замерла над очередной ступенькой.
— Сп-пускайся, — мягко сказал я.
Женщина обернулась, лицо ее сделалось растерянным.
— Пусто… — тихо сказала она.
Шаги ее вниз, ко мне, были легки. Одна рука сжата в кулачок, другая нырнула в сумку.
Мы были вдвоем, я напротив ее, а все остальные, оттиснутые, отжатые от эскалаторов, темнели фоном на периферии зрения.
Вот и пригодился дар.
Наверное, подумалось мне, я не должен обижаться на судьбу. Такое бывает. Я где-то читал. Кажется, у Воннегута. Там было про Марс, про семью, про человека с собакой… Нет, неудачный пример.
Женщина сошла, и я прижал ее к себе, боясь отпустить. Вместе мы оказались в углу у знака "проход запрещен", вместе опустились на пол.
— Не отп-пускайте в-взрыватель, — сказал я.
Она замотала головой. Она дышала жадно и часто, под кофтой вздымалась худая грудь и прорисовывались продолговатые бруски, закрепленные вокруг талии.
А мне стало вдруг спокойно.
Я подумал, что если отследить всю мою жизнь, то она вся есть подготовка к этой встрече. Причина и следствие, длинная цепочка. ДЦП дан был мне для того, чтобы я отчаялся, и появился Виктор Валерьевич Усомский. Выполняя свое предназначение, он научил меня ходить и понимать себя. Все светлые моменты происходили единственно, чтобы я мог их вспомнить в нужное время. Сергей придержал дверь, чтобы я обрел дар. А дальше сыграли свои роли мама, Рита, невидимый Вовчик — только для того, чтобы я оказался в метро и смог перехватить…
Я посмотрел женщине в глаза.
— З-зачем? — спросил я.
Она жалобно скривила рот.
— Одна… — прошептала смерть. — Некому помочь… Все — сволочи.
Светлые волосы ее прилипли ко лбу.
Я крепче сжал хрупкие плечи.
Кто-то, громыхая каблуками, спускался сверху. Лицо женщины вдруг исказил ужас.
— Взрыватель… — произнесла она. — Взрыватель дистанционный. Там… человек…
Она глазами показала на эскалатор.
Я улыбнулся. Что ж, подумалось мне, наверное, я сделал все, что мог. Все мои неприятности, желания, обиды, боль отдалились вдруг, сделались не важными и пустыми. В конце концов, я — эбонитовая палочка.
— Не страшно, — сказал я. — Не страшно.
© Copyright Кокоулин А. А. (#mailto: [email protected])
