Я — Дракон! - [8]

Андрей чихнул, раздражение исчезло, зато мурашки хаотичной волной прошлись по всему телу, ощущение маленьких лапок насекомых, бегающих по рукам, ногам и лицу, усилилось. Ай! В правый сосок словно раскаленную иглу вонзили, вопя от боли, он пнул уснувший мозг и просигнализировал о случившемся непотребстве. Раскаленные иглы прошлись горячей волной по всему телу. Ай, ай! Проснувшийся от многочисленных сигналов мозг потребовал от запершегося в заброшенный пыльный угол хозяина разобраться с происходящим, нечего, мол, паутину на стенах забвения рассматривать!

Сознание вернулось резко, будто в голове щелкнули выключателем. Андрей открыл глаза и попытался сесть, встать сил не было. Но ни хрена себе! Было от чего удивиться. От открывшейся картины нижняя челюсть чуть не отвалилась на грудь, но тут же захлопнулась, чтобы туда не попали муравьи. Тысячи муравьев сновали по нему и вокруг него. Насекомые напоминали таких родных рыжих лесных мурашей, но были в два раза крупнее и, по всей видимости, злобнее. Стоило подумать об этом, как несколько мелких тварей впилось в запястье, руку ожгло, как от крапивы. На коже в месте укусов выступило несколько капель крови. Совсем озверели насекомусы! Погодите, ребятки, так вы что, на обед собрались и уже определились с меню? «Интересно, сколько я так валяюсь, что мной решили закусить?» — подумал Андрей. Судя по активности, проявляемой муравьями, таки да, на обед и главным блюдом служит его аппетитная тушка, то, что хозяин тушки будет возражать, их совершенно не волновало. Их много, а он один — запинают, как слона! Несанкционированные движения «обеда» разозлили «рыжиков», и они с утроенной энергией принялись за разделку филейных и прочих частей. Что творят, твари, — больно! Андрей принялся стряхивать с себя голодающих. Не нравится, гады? «Гадам» не нравилось, а кому понравится, что его лишают заслуженной пайки харчей? Обозленные муравьи принялись поливать его кислотой, к «рыжикам» подтянулись кореша побольше — с крупными головами и мощными жвалами.

Надо линять отсюда! Кислота, попадая на многочисленные ссадины, царапины и мелкие раны, вызывала неприятный зуд и жжение. Большеголовые мураши, угрожающе пощелкивая мощными жвалами, пробивались через толпы своих мелких собратьев к нему любимому, их фасеточные глазки сверкали в предвкушении великой битвы за «урожай». Ой! Твою мать! Некоторые «обедающие» решили отведать экзотического блюда и пробрались к «святому». Хлопнув себя пару раз в районе ширинки, Андрей вскочил на ноги и чуть не рухнул обратно — голова взорвалась резкой болью, перед глазами все поплыло, а к горлу подкатил тошнотворный комок. В следующую секунду желудок «вывернуло» наружу, согнувшись в три погибели, Андрей избавлялся от полупереваренной пищи.

Сообразив, что «обед» может в любой момент убежать, муравьи выдвинули во фронт большеголовых соплеменников и двинулись в наступление, атаковав ноги и упертые в землю руки намеченной добычи. «Добыча» как-то сразу забыла о тошноте и головной боли и с благим матом принялась сбивать с рук и ног мелких агрессоров. Большеголовые кусались не в пример больнее, вонзая жвалы в кожу на два-три миллиметра, на меньшее они не разменивались.

Шатаясь, как забулдыга, и идя зигзагом от дерева к дереву и хватаясь руками за каждый встречный ствол, чтобы не упасть, Андрей покинул «пиршественный зал» разочарованных таким делом муравьев. Форсированный им небольшой ручеек лишил насекомых надежды на преследование.

«Ну, пап, ну удружил! Телепортатор хренов! — выругался Андрей. — Забросил к черту на кулички. Интересно, я первый „телепортонавт“ или были другие подопытные и куда их выбрасывало?»

Версий в голове «телепортонавта» было множество, но все они сходились на том, что полететь в космос приятнее, чем слететь с кедра. Гагарин от радости «Поехали» кричал, а он только раз «…ядь» вякнуть успел, как земля приняла его в свои крепкие объятия. Хорошо не над жерлом вулкана выкинуло, жареный естествоиспытатель не есть гуд, так же как съеденный акулами или обглоданный крабами утопленник посреди океана. Радоваться надо! Еще бы в глазах «мушки» не летали и голова не болела, а так полный ништяк!

Андрей остановился перед исполинским хвойным деревом, если спилить такое, то на его пне можно было без напряга установить пару роялей! «Секвойя!» — решил он, читал про подобные деревца, а где такие растут? Ирка про Америку трещала, получается, она попала пальцем в небо! Только вот местность больно дикая, за первым древесным исполином высился целый лес щекочащих облака своими вершинами деревьев. Может, это ихний национальный парк? Йеллоустоун, к примеру. Других юсовских заповедников или национальных парков Андрей не знал и решил, что вариант с Йеллоустоуном имеет право на жизнь.

Значит, Соединенные Штаты, очень интересно, что у нас со словарным запасом из школьного курса английского языка? С запасом у нас не очень плохо, отец, отчаявшись привить сыну любовь к физике, гонял его в хвост и в гриву по английскому языку. Зная в совершенстве немецкий и английский, папа был страшнее Марковны, школьной училки по инязу, зато на ее уроках Керимов-младший сидел и считал мух на окнах — твердая пятерка в дневнике была ему наградой за переносимые дома мучения.