Я был Цицероном - [43]

— За ней неплохо ухаживали, — заметил я. Выражение лица мистера Баска не менялось.

— Что слышно о бывшей няне вашего ребенка? Когда он отвечал, я поднял капот машины.

— Она познакомилась с одним американцем и теперь живет в США.

Я склонился над мотором, чтобы скрыть волнение.

— Она вышла замуж? — спросил я, закрывая капот.

— Да, и у нее есть ребенок, — ответил мистер Баск. Ему, видимо, был неприятен этот разговор.

— Я беру машину, — сказал я и заплатил ему триста фунтов стерлингов.

Я заплатил ему деньгами, которые дали мне немцы. Думал, что они настоящие. Кто мог знать, что пятифунтовые банкноты, которые я дал ему, были фальшивые?

10

Я считал, что владел огромным богатством, которое долго копил и затем проматывал. Я слишком долго был бедным человеком, чтобы поступать с ним разумно.

История, которая приключилась с моими деньгами, довольно странная, и корни ее надо искать в Турции.

В начале войны немцы купили большое количество полотна, потому что сами не смогли произвести достаточно полотна такого качества. Тряпье от этого полотна перерабатывалось в бумагу такого сорта, который использовался в Англии для производства денег. Это первый шаг.

Затем были прочесаны все концентрационные лагеря в поисках квалифицированных печатников, граверов и других специалистов всех национальностей. Их поместили в специальную секцию концентрационного лагеря в Ораниенбурге, где им предоставили некоторые льготы (к ним относились с некоторым снисхождением) и заставили работать, то есть превращать бумагу, сделанную из турецкого полотняного тряпья, в копию английских банкнот.

Пустив эти фальшивые деньги в обращение в большом количестве в нейтральных странах, немцы надеялись, ослабить фунт стерлингов, 6-й отдел главного управления имперской безопасности, по линии которого работал Мойзиш, нашел им другое применение. Поскольку у отдела было мало настоящей валюты, он платил своим агентам за рубежом фальшивыми деньгами.

Прежде чем пустить фальшивые деньги в обращение, немцы тщательно проверили их. Они послали своего агента в Швейцарию, где он представил большое количество банкнот банку и сказал, что будет многим обязан, если их тщательно исследуют, ибо он подозревает, что некоторые из них фальшивые. Специалисты швейцарского байка в течение трех дней придирчиво исследовали банкноты. Подвергли их всем обычным испытаниям и в конце концов заявили, что они настоящие. Чтобы не осталось никаких подозрений на этот счет, швейцарский банк направил номера серий с датой выпуска и подписями в банк Англии, который подтвердил, что банкноты, о которых идет речь, не вызывают подозрений. Таким образом, фальшивые деньги выдержали все испытания.

В конце февраля 1945 года Турция вступила в войну на стороне союзников и поставка полотна в Германию с этого времени прекратилась, но последние поставки сыграли свою роль.

В мае 1945 года тревогу забила американская секретная служба в Австрии. Она получила сведения, что крестьяне, жившие в районе реки Траун, вылавливали в реке в больших количествах банкноты. Район объявили запретной зоной, и американцы начали вылавливать деньги. К концу этой странной ловли в руках у них оказалось около двадцати миллионов фунтов стерлингов.

Американцы нашли бывшего узника концентрационного лагеря по имени Скала, который долго не хотел говорить, что помогал немцам делать фальшивые деньги. К концу допроса, однако, стало известно, что фальшивых банкнот было произведено на сумму около ста пятидесяти миллионов фунтов стерлингов.

Когда об этом сообщили в банк Англии, он стал потихоньку изымать из обращения все банкноты серий, которые подделывались немцами. Официальное молчание объяснялось тем, что англичане боялись неблагоприятного эффекта, который произвело бы публичное заявление, на международном валютном рынке.

Немцы, которые принимали активное участие в этом гигантском жульничестве, заявили, что фальшивые банкноты стоимостью около двадцати девяти миллионов рейхсмарок были переправлены в Турцию частично для подрыва фунта стерлингов и частично для оплаты немецкого агента. Этим агентом был я.

Расследования американской секретной службы и меры, принятые банком Англии, остались в тайне. Я и не подозревал, что немцы обманули меня так же, как я обманул сэра Хью.

Банкноты, которые я так ревностно копил, не стоили даже цены турецкого полотна, из которого они делались. Я был не обладателем несметных богатств, а бедным человеком, сам не зная об этом.

Если бы в то время я вел дневник, в нем можно было бы прочесть такое:

„Мой риск был вознагражден, а усилия увенчались успехом. Я развелся с женой, но это было неизбежно. Ей и четверым детям я, конечно, помогал. Теперь живу в комфортабельной квартире, о которой всегда мечтал. Моя бывшая любовница Эзра за мой счет учится в университете. Моя бывшая любовница Мара получила от меня достаточно денег, чтобы быть ровней американцу. Моя жена и дети чувствуют себя хорошо. Моя совесть чиста. Англичане, возможно из-за репутации своего посла, не предпринимают против меня никаких действий. Если бы мне пришлось сделать публичное заявление, я вылил бы на их головы слишком много смешного. Я богат и независим. Моя новая любовница Айка великолепна. Она, правда, выше меня ростом, но это неважно. Со своими деньгами я кажусь выше их всех. Немцы проиграли войну, но этого надо было ожидать. Какое значение имеет это для меня? Жизнь идет своим чередом. Я теперь живу в Стамбуле. Мы с Айкой много-много путешествуем. Ездим в Бурсу. Чудесное место. Я собираюсь построить там гостиницу по швейцарскому образцу. Айка восхищается моей энергией, умением жить. „Ты большой человек“, — часто говорит мне она. Я не люблю ее, но я могу позволить себе роскошь, чтобы меня видели с ней…“