Я был Цицероном - [13]
— Мне нужен новый фотоаппарат, «лейка», — тихо сказал я. — Вы также должны обеспечивать меня пленкой. Вместо использованной пленки вы будете давать мне новую. Меня не должны видеть покупающим фотопринадлежности.
Теперь он слушал меня с большим вниманием.
— Берлин никогда не согласится платить такую огромную сумму, — бросил Мойзиш.
— Об этом должны беспокоиться вы, а не я. А теперь я буду вам очень многим обязан, если вы выключите свет в зале и па лестнице. Я ухожу.
Как мне показалось, он хотел задать мне еще целый ряд вопросов, но я решил, что пора уходить. Нервы мои были на пределе. В какой-то момент вся затея показалась даже мне нереальной и абсурдной.
Мойзиш, покоренный моими уверенными действиями, выключил свет снаружи. Моя рука в кармане судорожно сжимала пленки. Казалось, если бы в этот момент он продолжал задавать мне вопросы, я бросил бы пленки к его ногам и почувствовал бы громадное облегчение, если бы он взял их, не заплатив ни пфеннига.
Ночная темнота поглотила меня.
На следующее утро в Берлин из немецкого посольства в Анкаре была отправлена зашифрованная телеграмма:
«Министру иностранных дел Германии. Лично. Совершенно секретно. Мы имеем предложение служащего английского посольства, назвавшегося камердинером английского посла, купить снимки с совершенно секретных оригинальных документов. За первую партию документов он требует (30 октября) двадцать тысяч фунтов стерлингов. За каждую последующую пленку — пятнадцать тысяч фунтов стерлингов. Прошу сообщить, следует ли принять предложение. Если да, то требуемая сумма должна быть доставлена специальным курьером не позже тридцатого октября. Назвавшийся камердинером английского посла несколько лет назад служил у первого секретаря нашего посольства. Больше о нем ничего не известно. Папен».
Текст этой телеграммы стал мне известен только десять лет спустя, а ответ, который заставил бы меня ликовать, я узнал лишь сравнительно недавно. Ответ был следующий:
«Послу фон Папену. Лично. Совершенно секретно. Предложение английского камердинера принять, соблюдая меры предосторожности. Специальный курьер прибудет в Анкару тридцатого до полудня. Жду немедленного донесения после получения документов. Риббентроп».
В то время, когда происходил обмен этими телеграммами, я сидел в гостинице «Анкара Палас». Я много пил, но не пьянел.
Я перешел Рубикон, и возврата назад не было. Трудно передать то волнение, с которым я ждал 30 октября. Но я ни в коем случае не должен был терять головы. Более того, в эти дни мне следовало особенно внимательно относиться к своим обязанностям камердинера. Двадцать девятое октября — турецкий национальный праздник. Накануне вечером в турецком министерстве иностранных дел был дипломатический прием. В полдень тридцатого октября президент Иненю устроил прием для дипломатического корпуса, а после полудня — большой военный парад на ипподроме. Я должен был приготовить сэру Хью соответствующие костюмы.
Когда я готовил сэру Хью парадный костюм для приема у президента, он вошел, в спальню, посмотрел, как я снимал последнюю пылинку с его костюма, и с улыбкой сказал:
— Эльяс, сейчас подходящий случай сказать вам, что я очень доволен вами. Вы прекрасный камердинер. — Он сказал это тихим, приятным голосом.
— Благодарю вас, ваше превосходительство.
Не имея сил взглянуть на сэра Хью, я продолжал смотреть на костюм.
Сэр Хью был в очень хорошем настроении.
— Удивительная вещь — находиться в нейтральной стране во время такой войны, как эта, — заметил он.
В это время я молча подавал ему одежду.
— На военном параде турецкое правительство должно позаботиться о том, чтобы представители враждующих государств находились на значительном расстоянии друг от друга…
— Ваше превосходительство, — проговорил я, — я очень рад, что моя страна нейтральна.
Он внимательно посмотрел на меня, но на мои слова не обратил никакого внимания. Я знал, что, действуя по указаниям своего правительства, он делал все от него зависящее, чтобы втянуть Турцию в войну. Он слабо улыбнулся и продолжал:
— На приеме у президента послы представляются в алфавитном порядке названий государств. Вы понимаете, что это значит?
Я слишком долго был кавасом и понимал, что это означало.
— Они представляются в порядке французского алфавита: первым посол Allemagne, затем Anglettere, то есть первым немецкий посол, затем английский, — продолжал сэр Хью Нэтчбулл-Хьюгессен. — Я встречу немецкого посла. Когда господин фон Папен появится в зале я буду ждать у входа. Мы поприветствуем друг друга едва заметным наклоном головы, не глядя в лицо. Таков обычай. Наши народы убивают один другого, а мы приветствуем друг друга.
— Все это очень печально, ваше превосходительство, — позволил себе заметить я.
Неожиданно сэр Хью издал какой-то сухой, короткий звук. Он, очевидно, вспомнил что-то веселое.
— Несколько лет назад, когда я находился в Пекине, сын Папена был другом моей семьи. Мы были в хороших отношениях… — Он снова засмеялся: — Как бы это выглядело, если бы вдруг вы появились в немецком посольстве с маленьким подарком для господина фон Папена?
У меня остановилось сердце. Уж не попал ли я в ловушку? А вдруг меня видели входящим в немецкое посольство? Эти мысли заставили меня покраснеть до корней волос.
Успех незамысловатой песенки про Марусю Климову, которая должна простить любимого, необъясним. Жизнь и смерть знаменитой бандерши, которая стала популярной благодаря этим куплетам, напоминает голливудский блокбастер — любовь и предательство, взлеты и падения, оглушительный успех и всеобщее порицание… Предлагаем вашему вниманию правдивую историю о Кровавой Мэри, которая стала прототипом персонажа полюбившейся многим песни. Хрупкая женщина держала в кулаке Петроград 20-х годов прошлого столетия, жила неистово, с фантазией, будто каждый день был последним.
Книги, входящие в серию, созданы на основании записок действительного статского советника по полицейской части Тулина Евграфа Михайловича. Сюжеты книг погружают читателя в поиск украденных чертежей, кладов, фальшивомонетчиков и уникальных коней. 1. Георгий и Ольга Арси: Дело о секте скопцов. Исторический детектив Тулину Евграфу Михайловичу в свою бытность сыщиком московской сыскной части пришлось распутать клубок интриг, связанных с похищением секретных чертежей нового оружия на Императорском оружейном заводе в Туле.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Наталья Павлищева – признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров.Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи – сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими палами.Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни.Неугомонный Франческо, племянник богатого патриция Якопо Пацци, задумал выдать сестру Оретту за старого горбатого садовника.От мерзкого «жениха» девушка спряталась в монастыре.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.