Я буду рядом - [59]

Но вместе с тем это немного взволновало меня.

Коричневая Книга – 7

Глава 8 Маленькая одинокая лодка

«Юн!

Я думал, что не стану никому писать, пока не закончу свою армейскую службу. Но вот я пишу тебе, поэтому могу с уверенностью сказать: мое первоначальное решение было абсолютно бессмысленным. На чистом листе бумаги я сначала написал Чон Юн, затем просто Юн, а потом еще раз десять метался между Чон Юн и Юн. И вот теперь я написал просто Юн и долгое время вглядывался в твое имя. Почему мне не хотелось писать? Это выглядело так, будто я, не будучи солдатом, вступил в ожесточенную битву с желанием не писать тебе. Сестра сообщила мне – ты просила у нее мой адрес. С того момента я каждый день ждал твоего письма. Не ответа на мое письмо, а письмо, которое ты первая написала бы мне.

Всех людей за пределами военной базы мы называем „гражданскими“. Другими словами, ты – из гражданских, а я – солдат. Если бы я решил не писать никому по ту сторону военной базы только потому, что захотел бы жить исключительно как солдат, ты наверняка посмеялась бы надо мной. Но пока я прохожу службу, хочу быть настоящим солдатом. Здесь я нашел для себя убежище. Я хотел забыть о мягких чертах своей личности, принадлежавшей обычному обществу, и провести здесь свои дни, закаляя силу духа, подчиняясь суровой дисциплине и усердно занимаясь тренировками. Я приехал в город повидать тебя, прежде чем отправиться сюда, потому, что решил не писать тебе во время армейской службы. Но моя воля еще очень слаба.

Мне понадобился почти год, чтобы понять – мои чувства к тебе не поддаются силе воли. Боюсь, в письме я могу попросить тебя приехать навестить меня. Но если я и в самом деле напишу такое, не слушай меня и не приезжай. Я даже своим родственникам запретил приезжать сюда, не хочу видеть здесь никого из гражданских. Это сущая правда. Даже когда я вступил в армию и получил свою первую увольнительную, то продолжал „угрожать“ маме и старшей сестре. Сказал, что уйду в самоволку, если они здесь появятся. Я решил непременно добиться успехов в учебной стрельбе, получить в награду увольнительную и приехать к ним в гости. Но я не сдержал это обещание. Я ел рисовые пирожки, которыми меня угостил парень, получивший награду вместо меня. Положен ли отличному стрелку внеочередной отпуск? Я представляю, как ты смеешься и просишь меня перестать шутить. Но, Юн, я действительно нашел себя здесь. Я отличный стрелок.

Юн!

Я снова вывожу твое имя на листе бумаги и долго смотрю на него. Я часто думаю о твоих друзьях, с которыми познакомился в тот день. Очень рад, что рядом с тобой есть такие люди. До того дня я не мог себе и представить, что когда-нибудь удастся познакомиться с профессором Юном. О нем я знал по книгам. Вы все казались мне такими прекрасными! Он держится как-то строго, но от него исходит теплота. Завидую, что у вас есть такой учитель. Возможно, причина, по которой я укрылся здесь от общества, заключается в том, что у меня нет таких друзей, как у тебя. Я почувствовал себя так, словно слился с твоим „ты“ и превратился в „мы“. Долгие часы прогулок вместе с твоими друзьями вдоль крепостной стены в городе были похожи на сон. Я никого не жду, Юн, но мне так хочется снова очутиться в той ночи с тобой и твоими друзьями в палатке, которую вы бесстрашно поставили около крепостной стены, хотя все прекрасно понимали – это запрещено. Прекрасные незабываемые воспоминания помогут мне, пока я буду проходить службу в армии. И то чудесное время в доме, где ужинал вместе с тобой, Миру и Мен Сё на следующий день, наверняка навсегда останется в моей памяти. Чья это была гитара? Песни, которые мы пели вместе. Только подумать, я провел несколько дней в доме у людей едва знакомых. Я и не подозревал, что способен на такое. Почему этот дом пустует? Помню удивленные глаза Мен Сё и Миру, когда на следующее утро они увидели, что мы выпололи все сорняки во дворе. Иногда я думаю, а было ли все это на самом деле? И хотя я впервые оказался в том доме, не сомневаюсь: с легкостью мог бы найти дорогу туда и не потеряться. А значит, все это произошло со мной в реальности. Я счастлив от чудесно проведенного времени вместе с тобой. Не могу поверить, что только сейчас решился рассказать тебе об этом.

Интересно, Миру по-прежнему записывает все съеденное? Я подшутил над ней, сказав: если она и дальше будет так горбиться, то в старости у нее вырастет настоящий горб. Она и сейчас так ходит? Как-то ночью, когда мы все вместе ночевали в доме, я проснулся и вышел попить воды. На столе я заметил дневник Миру и украдкой заглянул в него. Раньше я никогда не видел таких дневников. И это вполне естественно. Ведь раньше я не встречал человека, который, не жалея времени и сил, записывал каждый съеденный кусочек. От этих просмотренных записей о ежедневной еде в течение многих лет я почувствовал себя очень странно. Чем дальше я читал, тем больше простые записи стали напоминать мне стихи. Все это было похоже на стремление человека доказать – он существует в этом мире. Она словно олицетворяла собой ту еду. Время от времени в дневнике попадались записи о том, как она жадно набрасывалась на пищу. И каждый раз мне делалось не по себе. Между записями о еде мне попадались истории, которые вы сочиняли втроем. Мне вдруг показалось – я украдкой заглянул в веселые и беспечные дни, когда вы так проводили время втроем, в ваше неизвестное мне прошлое. В этот момент в кухню зашла Миру и заметила, что я читаю ее дневник. Однако, в отличие от меня, она нисколько не смутилась и не удивилась, а восприняла это вполне спокойно. Она даже спросила меня, кто из вас троих интереснее пишет. Но при чтении дневника я не задумывался о качестве написанного. Меня восхитило, как удивительно сочетались и гармонировали между собой эти три разных почерка, поведавших вашу общую жизнь. Будет ли преувеличением отметить: хоть каждый из вас написал что-то свое, в этих перепутанных записях чувствовалась общая успокаивающая и обнадеживающая интонация? Когда я предложил ей нарисовать картину на полях, она предложила сделать это в следующий раз, когда снова соберемся вместе. Иногда я вспоминаю об этом обещании друг другу за столом в кухне пустого дома посреди ночи. Этот день непременно настанет. Когда-нибудь. Когда-нибудь мы снова встретимся, и я нарисую картины на полях ее блокнота, где вы втроем сочиняете свои истории.