Я боюсь. Дневник моего страха - [7]

Поняв, что ситуация становится критической, девочка пришла к маме «сдаваться».

– Мама, я так боюсь… я не знаю, что мне делать… – холодными, онемевшими губами прошелестела девочка, подойдя к маме, которая читала книгу, сидя в своем любимом кресле.

– Что случилось? – беззлобно спросила мама. Она читала свой любимый английский детектив, а потому настроение у нее было очень даже неплохим.

– Дело в том, – с трудом продолжила девочка, чувствуя, что от стыда и страха сейчас вполне может рухнуть на пол и умереть, – что я… – И она, путаясь и заикаясь, тяжело дыша и чувствуя, что отвратительно потеет, поведала маме о многомесячном кошмаре. Мама слушала, глядя на нее задумчиво и как-то странно спокойно. Когда девочка умолкла, громко сглотнув ком и чуть не поперхнувшись, мама тяжело вздохнула и негромко произнесла:

– Ну, ты сама-то слышишь, какую чушь порешь? Вот со стороны себя послушай – что ты такое говоришь? Чего боишься? Самой не смешно?

Девочка старательно закивала головой, как бы соглашаясь с мамой – ужасно смешно, мамочка! Хотя ей было совершенно не смешно… но она даже попыталась выдавить из себя какую-то улыбку.

– Ну, во-от, – удовлетворенно сказала мама. – Вслух проговорила и сама услышала всю глупость этого. Наплюй и забудь. Выбрось из головы и живи спокойно.

Мама попыталась снова вернуться к чтению.

– Мам… еще не все… – тихонько взмолилась девочка.

Мама вздохнула еще тяжелее и опять подняла глаза на дочь: она уже явно начинала раздражаться.

– Что еще?

– Пойдем в мою комнату…

Девочка подвела маму к шкафчику и дрожащей рукой открыла дверку. Она не смотрела внутрь, она смотрела на маму. Мамино выражение лица сделалось печальным и брезгливым. Правильно: она же увидела мусор.

– Что это? – тихо спросила мама.

– Ну… это они… бумажки… я их давно сюда складываю…

Мама помолчала несколько секунд, которые показались девочке парой часов, и сказала:

– Ну, это надо выбросить, конечно. Выбрось.

И ушла, больше не сказав ни слова.

Сначала девочке вроде как стало немножко легче: она все-таки поделилась бедой, и не с кем-нибудь, а с мамой. Но прошел этот день, и к ночи все вернулось на круги своя.

«Собственно, что изменилось? – начала копаться в своих мыслях девочка. – Мама сказала, что все это смешно. Что я должна посмеяться, плюнуть и забыть. Ну да, мама сказала… Но я все равно не могу этого сделать! Мне не смешно!!! Мне страшно! Выбросить? Как же я выброшу все это? А вдруг что-нибудь…»

Уже лежа в кровати, девочка заплакала в подушку, тихонько, чтобы никто не услышал. Второй раз с тем же самым она к маме уже не сунется, нет, это исключено. Она знает, что скажет мама:

«Мы уже это обсудили, сколько ж можно? Я тебе сказала, что это смешно и велела выкинуть бумажки. Вот выбросила бы из шкафчика, оно и из головы бы само ушло!»

Какое простое и легкое решение! Но на сколько легкое, на столько же и невыполнимое.

Мама не помогла. Не захотела? Впрочем, это уже не имеет никакого значения. Жить с этим и бороться придется в одиночку. Да какое там «бороться»! Страх уже давно полностью победил ее и парализовал волю. Она побеждена, и нет избавления.

Девочка привычным движением свесилась с кровати и взяла в руки нотную папку. Открыла ее, в третий или четвертый раз проверила, на месте ли все ноты, закрыла и положила обратно на пол. И вдруг ее пронзила страшная мысль…

Девочка вскочила и босыми ногами подбежала к окну. Ее колотило, как при высоченной температуре, зубы клацали, ежик оживился… Она ведь вечером перед сном проветривала комнату, окно было открыто. Значит, теоретически порывом ветра могло подхватить любую бумажку из комнаты на улицу. А у нее в тот момент еще не было прибрано на столе. То есть могли быть и бумажки… Господи, какой ужас, какой кошмар…

Девочка рывком открыла окно и свесилась вниз. Зимний холод тут же пробрал ее до костей, легко преодолев препятствие в виде тоненькой пижамки. Девочка напряженно вглядывалась в черноту асфальта под окнами. Они жили на девятом этаже… Да-да, определенно там что-то белеется! Определенно. Девочка захлопнула окошко и обессилено опустилась на пол. Ну что ж, сейчас бежать, что ли? Нет, нереально, кто ж ей даст это сделать? Значит, нужно завтра утром, когда она пойдет в школу, не забыть и не пройти мимо этих белеющих бомб, этих мин замедленного действия. Не забыть!

Какое там забыть! Утром с первой секунды дурного ора будильника ее главная мысль была: внизу, под окнами лежат бумажки, которые нужно поднять. И следует поторопиться, чтобы их не унес ветер или чтобы никто… нет, об этом лучше вообще не думать.

С этого дня у девочки появилась еще одна ежевечерняя головная боль: висеть из окна в темноте, высматривая на асфальте бумажки и, если они там есть, запоминать их месторасположение, чтобы утром поднять. Теперь она уже в школу приходила с нескольким или уж по крайней мере с одним бумажным комком. Чаще всего спрятанным в карман.

Шел день за днем, ничего не менялось. А, собственно, почему что-то должно было измениться? Разве что росла гора в стенном шкафчике. Мама ни разу не задала ни одного вопроса, в шкафчик явно не заглядывала… Ведь если бы заглядывала, то видела бы растущую гору и уж, наверное, не промолчала бы.