Я больше не люблю тебя - [40]

— Тебе нельзя быть матерью, — сказала Ванесса, изображая шок. — Я не могу себе представить, как это я вдруг стану расспрашивать Клемми о ее мальчиках.

— Ну и дурочка, — Марджи сделала глоток вина. — Это ужасно интересно.

— Хватит, хватит, — Тэсс тоже приложилась к бокалу и поспешила предупредить стычку подруг. В их троице она обычно была миротворцем, к тому же ей хотелось перевести разговор с сомнительной темы о сексуальной привлекательности Джейка. — Лучше скажи, как там Роуэн? Ты его уже давно не вспоминала.

— Бросил меня этот ублюдок.

— Да ты что!

— Он сказал, что приехал сюда ненадолго и не искал постоянных отношений. Его беспокоило, что я слишком к нему привязываюсь.

— Но ты же не искала постоянных отношений, — заметила Тэсс. — Ты только хотела добраться до его роскошного молодого тела.

— Боюсь, он нашел тело помоложе и пороскошнее. Секретаршу в соседнем офисе, паршивку. Он приходил повидать меня в контору, и я заметила, что он ей понравился. В общем, сейчас они оба в Ирландии. Пьют небось «Гиннес» на Графтон-стрит и посмеиваются над моим целлюлитом и обвисшими грудями.

— Мне очень жаль, — сказала Тэсс. — Но все равно, ты не можешь встречаться с мужчиной по имени Роуэн. Тебе нужен кто-то нашего возраста.

— Я не хочу спать с каким-нибудь морщинистым старикашкой! — заявила Марджи. — Тут речь идет о возвращении молодости.

Тэсс и Ванесса постарались скрыть обиду.

— Не все мужчины за сорок никуда не годятся, — сказала Тэсс. — Посмотри на… Стинга. — Последовала долгая пауза — все трое мечтательно смотрели вдаль. — Но мы же не просто хотим его тело, правда? Он еще и замечательный отец, и духовно развитый, внимательный и умный. И еще он верен жене.

— И богат, — заметила Марджи. Помолчав, она решительно выпрямилась. — Нет, вы меня извините, но меня все же его лицо и тело привлекают. Можно мне еще бокальчик? Вино просто классное.

Бредя по Оксфорд-стрит со всем этим бедламом в голове, Тэсс думала, что со времен ее детства Рождество сильно изменилось. Когда она росла, хотя ее родители были не бедны, никто не сходил с ума из-за подарков, а дети не думали, что получат их не меньше тридцати. А главное, праздники не тянулись с первой недели декабря до середины января. Они с Марком уже были на пяти рождественских вечеринках, в том числе у него на работе. А уже только на эту неделю было намечено еще три. Слава богу, на само Рождество они будут одни — ее родители сказали, что лучше им остаться дома, потому что у них было много приглашений от друзей. Да и бабушка Тэсс была еще жива в свои девяносто пять лет и жила в доме престарелых неподалеку. Джин не хотела оставлять ее одну, хотя той было все равно, что Рождество, что день святого Свизина. И, слава богу — их дом все равно был слишком мал для них всех.

Из каждого магазина доносились рождественские песенки, так что улица была переполнена праздничными звуками. Хэтти уже потеряла всякое терпение; она просыпалась каждое утро в пять и прыгала к ним в постель, шепча «Уже Рождество?» Тэсс старалась привести дом в порядок: у нее как раз были три недели долгожданных каникул. Правда, они оказались не такими радостными, как она ожидала, подумала Тэсс, когда впереди нее в «Бенеттон» протолкнулась малышка с оленьими рогами на голове. Сегодня утром пришло извещение из банка — и что за садистский компьютер рассылает извещения за неделю до Рождества? Оказалось, что они здорово залезли в долги и уже вышли за рамки кредита. Так что Тэсс пришлось звонить и оправдываться, объясняя, что вот-вот поступит праздничная премия Марка и восстановит их кредитоспособность. Только вот все эти деньги нужны, чтобы заплатить за ее учебу, а в начале следующего семестра еще понадобится большая выплата за школу для мальчиков. Вот тебе и веселье, подумала она. Но как же можно встретить Рождество, не покупая что-то приятное? Долгое время она старалась экономить деньги, не ходя в магазины, но когда требовалось купить сто два подарка, это было невозможно.

Тэсс решительно шагнула в «Бенеттон», держа Хэтти за руку. Она купила дочери очаровательное красное шерстяное пальто с капюшоном, потому что ей было нужно новое. В конце концов, нельзя же всю жизнь во всем себе отказывать. Это вредно для души. Потом они двинулись по Риджент-стрит к «Хэмлис». Было почти четыре, и уже начинало темнеть. Меркнет свет, подумала она, летит к лесной опушке ворон. На покое все доброе…[4] Только вместо ворона тут были обычные голуби, а вместо лесной опушки — вывеска метро у станции Оксфорд-Серкус.

Но тут красиво, подумала она, останавливаясь у спуска в метро, возле какого-то типа, продававшего вечернюю газету. Со всех сторон ее толкала охваченная покупательной лихорадкой толпа: осталось всего четыре дня, скорей, скорей. Тэсс огляделась. Свет из витрин магазинов лился на улицу, и каждая витрина была шедевром безвкусицы. Сверху загорелись пестрые гирлянды огней, сияя белым, золотым, красным, зеленым и оранжевым светом. Хэтти уставилась на них в безмолвном восторге.

Нельзя тратить слишком много, подумала Тэсс, ступая под священные своды «Хэмлис». Мы по уши в долгах, а детям, на самом деле, не нужны новые игрушки.