Я больше не люблю тебя - [37]

— Конечно относится, черт возьми! Нам ясно дали понять, что Джейку дома все сходит с рук, а теперь он взялся за то же самое и в школе. Ты его так распустила, что кто знает, чем он дома без тебя занимается.

— Погоди-ка, — Тэсс схватила его за руку, заставив повернуться. Мимо них прошел учитель и поздоровался. Тэсс улыбнулась ему в ответ, дожидаясь, пока он отойдет подальше.

— Что значит, я его распустила? А ты? Ты тут что, ни при чем? Почему я во всем виновата?

— Потому что ты всегда говоришь: «Не кричи на него, Марк, не наказывай его, Марк», когда он себя нагло ведет и не желает ни с кем разговаривать. Я пытаюсь вбить в его голову хоть какой-то здравый смысл, но ты отказываешься меня поддерживать. И тебе не кажется интересным совпадение, что все эти проблемы начались как раз тогда, когда ты решила заниматься в библиотеке, а не дома. И даже дома ты вечно торчишь перед чертовым компьютером.

Тэсс уже собиралась было сесть в машину, но после этих слов замерла на месте.

— Слушай, хватит, — Тэсс начинала злиться. — Джейк уже два года как бунтует, но дело тут в возрасте. Ты что, не помнишь, каким ты сам был? Он просто пытается стать независимым, а ты его только критикуешь и совсем не уделяешь внимания. Как в прошлое воскресенье — ты повел Олли и Хэтти в парк запускать воздушных змеев, а Джейка даже не позвал.

— Вообще-то позвал, — ответил Марк. — Но он предпочел остаться дома и слушать музыку. Я не всегда его критикую. Просто кто-то в доме должен показать, что не все ему сойдет с рук, и, как правило, это приходится делать мне.

— Ну да, как же! Поехали. Пора забрать Хэтти от Клары, мы опаздываем. У меня столько дел… — Тэсс не договорила, и ее фраза повисла в воздухе.

— Конечно. Ведь это важнее всего, так? Твоя работа. Не твоя семья, не наш сын, который вышел из-под контроля, а чертово сочинение про какого-то давно умершего художника. Как же это я забыл!

Всю дорогу домой они провели в яростном молчании.

Глава 14

— Если ты еще хоть немного ее наклонишь, то все посыплется.

Марк стоял на стуле, еле удерживая верхушку елки. Как обычно, он купил слишком большую для телевизионной комнаты елку. Она больше подходила для празднований на городской площади.

— Пап, ты меня раздавишь! — Джейк застрял за елкой. Он вызвался подключить гирлянду, но габариты сына и свободное место за елкой не сочетались. Марк, который пытался повесть фею на верхушку елки, поймал дерево как раз вовремя, после того как Джейк неудачно повернулся.

— Ты ее убьешь! — взвизгнула снизу Хэтти. Она обожала фею, которую укрепляли на верхушке елки, — тонкую фигурку в потрепанной тюлевой юбке зеленого цвета и с ярко раскрашенным лицом. Раньше у феи были роскошные светлые волосы, но их выдрали мальчики, когда были маленькие, и теперь она была почти лысая. Позолоченные трусики у нее тоже стерлись, что с восторгом обнаружил Джейк в шесть лет.

— Подай мне остаток мишуры, — сказал Марк. — Ох, эти чертовы иголки колючие.

— Это ты решил купить живую елку, — заметила Тэсс.

— А ты, можно подумать, искусственную хотела.

— Нет, но мы могли купить такую, которая не осыпается. Наверное, мы единственная семья в Клапаме с восьмифутовой елкой, которая полностью осыплется до Рождества.

— Когда внизу медведь ворочается, то все возможно.

— Я просто пытаюсь включить эту чертову гирлянду, — послышался голос Джейка. Последовала пауза, и он добавил: — Извините.

Тэсс подавила порыв сделать замечание. С того вечера, когда она после возвращения от директора школы села с ним на кухне и объяснила, что если он не возьмется за ум, то вылетит из школы, сын явно старался вести себя лучше. После того как они вернулись домой, забрав Хэтти от няни, Марк ушел к себе со словам «Если я такой злодей, разбирайся с этим сама».

Сначала Джейк надулся и не желал разговаривать. Но Тэсс сказала, что его поведение отражается на его родителях, особенно на ней.

— Почему на тебе? — спросил Джейк.

— Потому что папа говорит, что я слишком много тебе позволяю.

— Ага, как же, — пробурчал Джейк, вертя в руках шнурок. — Можно подумать, ему не все равно.

— Перестань, ему совсем не все равно. Слушай, Джейк, так нельзя. Нельзя вечно хамить и так гадко себя вести. Просто чудо, что тебе это до сих пор сходило с рук в школе. Посмотри на меня!

Джейк развалился в кресле, рубашка у него была расстегнута, а школьный галстук почти развязан. Он мрачно взглянул на мать из-под густых темных ресниц.

— Ну что?

— Тебе и правда очень повезло, что они решили тебя не выгонять. Честно.

— И что?

— А то, — ответила она, вскипая, — что мы с твоим отцом тратим кучу денег на то, чтобы тебя там держать, и ты мог бы, черт возьми, по крайней мере, постараться. Я не жду благодарности, — сын послал ей насмешливую улыбку, и она еле удержалась от того, чтобы не улыбнуться в ответ, — но я хочу, чтобы ты все понял. Ради бога, Джейк, ты же знаешь, что будет иначе. Огромная средняя школа, где тебе будут уделять куда меньше внимания и занятий спортом будет раз в восемь меньше. Пожалуйста, — сказала она и наклонилась вперед, накрыв его руку своей и сжимая ее, — не подводи нас. Не подводи меня. Нам надо только знать, откуда ты взял деньги. И еще пообещай не ругаться, взять себя в руки и заниматься как следует. Ладно?