Я - биологический робот - [19]

— Ань, забудь и не парься по этому поводу, — попытался успокоить он меня. — Просто впредь нам надо быть осторожней с приёмом местных напитков. Кстати, Флим сказал, что на них этот коктейль так зверски не действует, лишь слегка поднимает настроение.

Он замолчал, сделал серьёзное лицо, задумался. Я уже собралась снова завалиться в постель, но он заговорил снова:

— Знаешь, вчерашняя экскурсия произвела на меня удручающее впечатление.

Я даже представить себе не могу, что наши потомки тоже когда-нибудь будут жить не на поверхности Земли, а внутри неё из-за межпланетных войн. Нгва сказал, что сейчас глизейцы живут в режиме жесточайшей экономии из-за них. Все носят одинаковую одежду, одинаково питаются из-за невозможности выращивать на поверхности нужные растения для производства одежды и продуктов. Живут скромно. Большая часть заработанных ими средств идёт на развитие техники и технологий, в основном — военных. Численность населения сокращается катастрофически. Теперь я понимаю их проблемы.

Весь остаток дня мы болтали с айтишником без остановок, даже во время приёма пищи. Спать мы легли в одно и то же время, каждый в свою кровать. Спала я беспокойно, снилась какая-то ерунда, которую я даже не запомнила, а проснулась оттого, что кто-то ворочался рядом со мной и что-то напевал мне по птичьи. Я открыла глаза. В комнате стоял полумрак, а рядом лежал Дмитрий и заливался чуть ли не соловьём.

— Ты что тут делаешь, придурок? — с силой толкнула я его.

Тот с грохотом упал с кровати на пол, ойкнул, затем медленно поднялся и начал растирать левый бок со словами:

— Ну, и дура же ты, Анька! Я просто хотел показать тебе, что уже изучил глизейский язык и спокойно говорю на нём. Ночью ко мне приходил мальчик. Он предложил сделаться невидимыми и пройти в лабораторию. Я согласился. Там он нашёл атлас планеты Глизе 581. Я снова проявился, он надел мне на голову шлем с наушниками, усадил в кресло, и я заснул. Когда проснулся, снова утопил кнопки в шарике и сделался невидимым. Он проводил меня сюда и ушёл, а я решил показать тебе свои знания языка и кое-что сказал тебе на глизейском.

— И что ты мне сказал?

— Ничего! — отвернулся он от меня обиженно. — Завтра пацанчик придёт за тобой.

В следующую ночь я так и не заснула, всё ждала его. Мальчишка действительно пришёл и отвёл меня в лабораторию. Проделал со мной всё то же самое, что и с Дмитрием, а потом вернул обратно в комнату. Теперь уже я присела на кровать Дмитрия и «пропела» ему кое-что на глизейском. Оказывается, он не спал, переживал за меня и за мальчишку, ждал, когда я вернусь. Как только я закончила свою речь на местном языке, он открыл глаза и ехидненько так выдал:

— А вот я тебя на пол швырять за это не стану, воспитание не позволяет, знаешь ли. Кстати, я вчера сказал тебе то же самое.

Он гордо отвернулся к стене. Теперь я знала, что он ко мне не равнодушен. Ведь на глизейском я именно об этом ему и сказала.

— Ну, Димончик, не сердись на меня, пожалуйста, — виноватым голосом попросила я. — Пойми, я спросонья долго прихожу в себя, вот и сотворила такое с перепугу. Я же не знала, где ты побывал, и с какой целью улёгся в мою кровать.

— Ладно, проехали, — улыбнулся он. — Ну, что, потрещим на языке Нгва и Флима?

— А давай? — махнула я рукой и начала первой.

Мы болтали о всякой ерунде и «ржали» одновременно.

— Представляешь, что о нас подумали бы россияне, услышав наши трели и пересвисты? — рассмеялся Дмитрий.

— Ха-ха-ха! — закатилась я, — решили бы, что мы ненормальные.

— Весело тут у вас, — услышала я голос Нгва. — А мы пришли рассказать, зачем вы здесь нам понадобились, но сначала покажем вам кое-что. Идёмте.

Мы с Дмитрием переглянулись и поплелись за ними. Нас снова долго вели коридорами. Затем спустили в лифте вниз и, наконец, завели в бесконечно длинное помещение. В нём, на протяжении всей его длины, в два ряда стояли какие-то прозрачные капсулы с шлангами, а у стен с обеих сторон — столы и различное оборудование.

— Это наш инкубатор, — пояснил Флим, показывая на капсулы. — В них мы будем выращивать наших будущих граждан. А поможете нам в этом вы.

Мы с Дмитрием снова переглянулись.

— Вы, что, собираетесь навсегда оставить нас здесь? — заволновался Дмитрий.

Я же медленно начала оседать на пол. Нгва подхватил меня и усадил на стул.

— Не переживайте напрасно, вы пробудете здесь не более года, — уточнил Флим.

— Но нас же все потеряют: на работе, родители, друзья, полиция начнёт искать, признают пропавшими без вести, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Спешу вас успокоить. Речь идёт не о земном годе, который в среднем длится триста шестьдесят пять дней и шесть часов, а о нашем. А его продолжительность всего тридцать семь земных дней. К тому же мы сделали всё, чтобы вас никто не искал. Давайте вернёмся в вашу комнату, а там мы в спокойной обстановке расскажем, чем вы нам сможете помочь.

Возвращались мы молча, с понурыми головами. Как только я переступила порог комнаты, так сразу же направилась к кровати и буквально свалилась в неё без сил. Дмитрий присел рядом, на краешек.

— Ничего страшного мы не будем с вами делать, — поспешил успокоить Нгва. — Нам нужны только ваши половые клетки. Вы, Дмитрий, будете сдавать нам эякулят каждые два дня. Уверяю вас — не один сперматозоид не погибнет. А их миллиарды в одной порции. У тебя, Анна, мы намерены взять несколько женских половых клеток. Мы будем выращивать такие же, только искусственным путём, основой этому послужат ваши яйцеклетки. Позже начнём оплодотворять их сперматозоидами Дмитрия, модифицировать и выращивать в инкубаторах младенцев. Состав питательной среды для этого мы изучили на земле при внутриутробном взращивании детей, ты знаешь, Анна, каких.