Я – бездна - [16]

Он заметил на стуле прозрачные пакеты с личными вещами. С удивлением он разглядел свой платок, который засунул в рот девочке, когда у нее начались судороги. И только сейчас вспомнил об обломке ногтя.

Его реликвии.

Он вытащил платок и развернул, но в нем было пусто. В голове пронеслись возможные последствия подобной ошибки. Кусочек ногтя мог оказаться на пляже, а мог и выскользнуть, пока он, Чистильщик, находился в воде. Искать бессмысленно — что иголку в стоге сена. Вся эта история доставила ему уже слишком много хлопот, заключил он, убирая платок в карман. Пора поставить точку.

Он осмотрелся в поисках тележки с лекарствами и дефибриллятора. Затем двинулся к столу, понимая, что в ящиках найдет все необходимое. Одноразовые перчатки. Одноразовый шприц. Ампулу инсулина.

Поглядывая на дверь, он зарядил в шприц смертельную дозу. Никто не заметит крохотную красную точку меж пальцев ноги. Всего несколько секунд, и от их связи не останется и следа. Оба навсегда освободятся.

Он вновь подошел к кровати. Мысленно рассчитав, что у него будет примерно минута до того, как кардиомонитор издаст тревожный звук, он сосредоточился, чтобы довести задуманное до логического конца. Держа шприц иглой вверх, он откинул простыню, приоткрыв свободную от ортеза ногу.

Наклонившись, он застыл с приподнятой рукой. На внутренней части икры среди царапин виднелась небольшая бледная надпись.

Последовательность чисел, написанная ручкой.

Чистильщик удивленно отпрянул, простыня упала на место. По телу прошла дрожь. Внутри него пробудились чувства, над которыми он был не властен.

В этот самый миг он понял, что не сможет завершить начатое.

9

В шесть утра привокзальное кафе понемногу наполнялось посетителями.

Чистильщик стоял в отдалении у одного из столиков в самом углу, перед ним была оставленная кем-то грязная чашка. Засунув руки в карманы серой куртки и надвинув на глаза кепку, он всматривался в посетителей, сменявшихся у барной стойки. Провинциалы, ехавшие на работу, были без багажа, они быстро впихивали в себя завтрак перед тем, как отправиться в офис. Те же, у кого были чемоданы, устраивались поудобнее, попивали кофе и поглядывали на часы, готовясь двинуться к нужной платформе. Чистильщик спрашивал себя, откуда все эти люди и куда они едут. Вернутся ли они еще или оказались здесь, чтобы исчезнуть навсегда. Где они живут, с кем расстались, ждет ли их кто-то там, далеко.

Так, размышляя о жизни, он то и дело поглядывал в экран на стене, где мелькали кадры последних новостей. Он уже выучил наизусть повторяющийся не первый раз порядок роликов и знал, что после международной хроники на экране появятся мужчина и женщина с фотографии, которую он видел в палате.

Под вспышки камер, окруженный микрофонами, отец девочки с фиолетовой челкой делал заявление на пороге больницы Святой Анны. Его голос то и дело перебивали объявления о прибывающих и отправляющихся поездах.

— Мне бы хотелось посмотреть в глаза человеку, рискнувшему жизнью, чтобы спасти мою дочь, — говорил он, приобняв за плечи красивую жену, слишком потрясенную, чтобы говорить на камеру. — Не знаю, почему он решил остаться неизвестным, но я уважаю это решение, хотя как отец я бы хотел пожать ему руку.

Чистильщик переслушивал эти слова снова и снова, но каждый раз ему слышался в них какой-то подтекст. Он понимал, что не отличается особой сообразительностью, но все же мог предвидеть возможные последствия.

«Не знаю, почему он решил остаться неизвестным…»

Уже эта фраза бросала на него какую-то тень. Кто-то задавался вопросом, что же такое скрывает добрый самаритянин, раз решил не афишировать свое геройство.

«Они придут за мной, будут искать», — думал он. Сомнений почти не осталось. Микки был прав, они придут. И потому он снова и снова винил себя в том, что не смог избавиться от девчонки. А новой возможности уже не выпадет. Микки будет очень недоволен.

— Наша девочка скоро поправится, — говорил мужчина журналистам.

От него исходило ощущение силы, уверенности, власти. Чистильщик не знал, почему журналисты заинтересовались этой историей, кто отец девочки. Но по всей видимости, он был какой-то шишкой, раз трагедия этой семьи заинтересовала телевидение. Уже этот факт заставлял беспокоиться. Люди не уймутся, им захочется подробностей, расследования. Судя по тому, как смотрели на экран посетители бара, об этой новости будут говорить еще долго.

Было и еще одно обстоятельство, из-за которого журналисты не остановились бы на достигнутом. Когда мужчина отвечал на вопрос репортера о том, как все произошло, по его лицу пробежала какая-то тень. Чистильщик сразу ее заметил, распознав скрывавшийся за нею страх.

— Моя дочь поскользнулась и упала в озеро, когда фотографировалась. Она сломала лодыжку. Она едва не поплатилась жизнью за какой-то снимок, но вы же знаете подростков — все они думают, что бессмертны, — заметил он с деланой улыбкой. — Наверное, хотела сделать селфи.

Было видно, что мужчина лгал и пытался это скрыть. Неуверенность в собственных словах выдавали глаза. Он хотел защитить дочь, но правда была другой, и она его пугала.