«Я — Бейрут...» - [24]

Несломленный Бейрут

16.7.82.

Западный Бейрут в эти дни просыпается поздно. Движение на улицах начинается лишь часам к восьми утра, а до этого людей увидишь разве что в длинных очередях, задолго до рассвета выстраивающихся у тех немногих пекарен, где еще выпекается хлеб. Жители ложатся спать поздно, и не потому, что целый месяц длился рамадан, мусульманский пост, во время которого есть и пить разрешается только с захода солнца до восхода. Слишком тревожны ночи, то и дело взрываемые грохотом израильских орудий, зажигаемые оранжевым пламенем израильских осветительных снарядов. Только под утро чаще всего наступает на несколько часов напряженная тишина, и люди, всю ночь не смыкавшие глаз, буквально валятся с ног, проваливаются в тяжелый сон без сновидений.

Лишь патрули бойцов национально-патриотических сил тщательно проверяют ночью, а особенно на рассвете, каждую одинокую машину, появившуюся на улицах осажденного города. На груди у бойцов ярко-желтые щитки, вырезанные из мягкого пластика,— эмблема своеобразных «сил внутренней безопасности», созданных в эти дни в Западном Бейруте. Эти же патрули тщательно осматривают при первых же проблесках рассвета улицы, тротуары, газоны, выискивая смертоносные «стаканчики» — кластеровые бомбы, разбросанные ночью израильскими снарядами-контейнерами, и расстреливают их из автоматов. Этими выстрелами обычно и начинается очередной день осажденного города. А израильское радио сообщит одной фразой, что этой ночью опять «происходила перестрелка», всего лишь — «перестрелка»! Точно такая же дежурная незначительная фраза передается Би-Би-Си и другими западными радиостанциями. У тех, кто слушает их передачи в Западном Бейруте, сжимаются кулаки... «Перестрелка»? Ложь! Израильские орудия ведут методичный, расчетливый огонь по жилым кварталам города, сея смерть и разрушения. Но западная пропаганда, напуганная гневным осуждением этого хладнокровного разбоя, старается замалчивать то, что происходит на самом деле. Многие западные журналисты подались из отеля «Коммодор», к которому приближается зона обстрела, в Восточный Бейрут, где по улицам, словно у себя дома, разгуливают израильские солдаты. А зона обстрела действительно наползает на глубинные кварталы западной части Бейрута, еще совсем недавно считавшиеся относительно безопасными. В этих кварталах все интенсивнее ведутся оборонительные работы, на случай уличных боев. Широкий проспект Мазра все больше становится похожим на линию обороны. В конце Мазры, у Национального музея,— баррикады из мешков с песком, горы земли, связки арматурного железа, минные поля, в которых оставлены лишь узкие проходы. Дальше — «ничейная земля», а затем — первые посты агрессоров.

Мне довелось пересекать в этом месте «линию фронта» на машине с номером советского посольства. Израильские солдаты, взглянув на белый дипломатический номер, демонстративно отворачивались. Зато машины с ливанскими номерами они буквально выворачивали наизнанку, отнимая продовольствие, медикаменты, канистры с бензином. Я говорю о тех машинах, которые пытались въехать в западный сектор из восточного. У ливанцев, следующих в противоположном направлении, тщательно проверяются и багажники, и документы — проверяются дважды, сначала израильтянами, потом фалангистами. В Западном Бейруте говорят, что у фалангистов составлены «черные списки» членов организаций, входящих в национально-пат-риотические силы, и эти списки имеются на всех постах.

Несмотря на заявления Тель-Авива о том, что он якобы «облегчил» блокаду Западного Бейрута, продовольствие и медикаменты поступают сюда, главным образом, лишь через Международный Красный Крест, а этого крайне мало. Раненые и больные гибнут в госпиталях от отсутствия кровяной плазмы и медикаментов, от недоедания.

Полностью парализована экономическая жизнь Западного Бейрута. Закрыты предприятия и учреждения, банки и магазины. На некогда самой «богатой» улице города — Хамре, где находятся самые дорогие магазины, кинотеатры, рестораны (все это сегодня закрыто!), прямо на тротуарах расставлены лотки мелких торговцев, пытающихся хоть как-то заработать себе на жизнь. Иностранцев, которыми совсем недавно кишела Хамра, теперь здесь не увидишь, и тебя провожают удивленными взглядами — почти все иностранцы или уехали из Ливана, или перебрались в Восточный Бейрут.

Квартал, в котором находится корпункт «Известий», превратился в один из участков внутренней линии обороны города. Тревожно, ох как тревожно на душе у его жителей! Если раньше все были уверены, что агрессоры не войдут в Западный Бейрут, то теперь... Нет, это не будет прямое наступление, решительный штурм. Агрессоры избрали иную тактику. Убеждая весь мир, что в Западном Бейруте происходят лишь незначительные «перестрелки», убирая тем самым происходящее с первых газетных полос, они медленно, но упорно продвигаются в глубь города— по 10 метров в день, по 20, по 100, по 200. Потери, которые они несут при этом, «скрыты», «незаметны», ведь все происходит «без лишнего шума»! Когда в печати появились данные о том, что агрессоры потеряли в Ливане более 4 тысяч солдат и офицеров убитыми и более 12 тысяч ранеными, сионистская пропаганда буквально завизжала от ярости, пытаясь их опровергнуть, но, кроме ругательств, ничего противопоставить так и не смогла.