XX век как жизнь. Воспоминания - [55]
Секретарь ЦК КПСС Б. Н. Пономарев, который «курировал» подготовку учебного пособия по истории партии, попросил меня дать оценку проекту программы по курсу истории КПСС. Программа — это значит то, чему и как будут учить студентов.
Приведу несколько выдержек из моих «Замечаний» (они были переданы Пономареву 17 июля).
«Ныне принято говорить о „патриотическом воспитании на героическом прошлом“. Причем предполагается, что чем больше мы будем говорить о победах и меньше о поражениях, тем эффективнее будет такое воспитание. К сожалению, это — опасное заблуждение. Скептицизм, нигилизм, неверие в партийные лозунги и программы, — а такая „болезнь“ существует, особенно среди молодежи, — вызваны отнюдь не тем, что мы много говорили о теневых сторонах истории КПСС и мало о светлых. Указанная „болезнь“ вызвана иными причинами. Молодежь теряет доверие к нам, становится циничной и скептической, когда она видит разрыв между словом и делом, нежелание говорить правду, недоговорки и лицемерие, когда она видит, что каждое крупное изменение в руководстве ЦК КПСС ведет к существенному пересмотру курса истории партии, и каждый раз это делается под лозунгами „объективности“ и „научного подхода“.
Я вынужден высказать эти самые общие соображения, ибо именно они определяют мою отрицательную оценку проекта программы в целом. Этот документ — шаг назад от тех позиций, которые уже завоевала наша историческая наука. Преподавать такую историю КПСС — значит не воспитывать, а разлагать студентов, подрывать у них веру в партию, в ее возможности и желание правильно оценить пройденный путь во всей его сложности и противоречивости.
Основные пороки проекта программы концентрируются вокруг вопроса о роли и значении И. В. Сталина. На первый взгляд именно здесь авторы проекта демонстрируют свою объективность: вновь появилось имя Сталина, отмечаются его „недостатки“, в списке литературы фигурируют его работы. Однако это лишь видимость объективности… Под прикрытием „объективности“ в проекте по существу оправдывается вся деятельность И. В. Сталина».
Завершая анализ конкретных сюжетов, который занимает несколько страниц, я пишу: «Проект программы даже не пытается подойти к культу личности как к определенному социально-историческому явлению, общему для многих, если не для всех, социалистических стран. Не ставится вопрос о его причинах, о живучести его последствий, — а ведь без всего этого невозможно научное изучение истории КПСС».
Три заключительных вывода:
«1. С научной точки зрения проект программы по истории КПСС несостоятелен, ибо он искажает историю партии, умалчивает как раз о тех проблемах, которые в последние годы находились в центре внимания историко-партийной науки и всей советской общественности.
2. С политической точки зрения проект программы вреден, ибо он ставит под сомнение искренность и последовательность партии в ее борьбе за преодоление культа личности Сталина и его последствий и может породить неверие в способности и желание партии объективно оценить свою собственную историю.
3. Со всех точек зрения проект программы будет воспринят прогрессивной мировой общественностью (в том числе и у нас, и в большинстве компартий) как попытка возрождения „сталинизма“. Об этом, кстати, уже говорилось в ходе обсуждения проекта программы.
Кому это выгодно?»
Чем кончилось дело, не помню. Наверное, нашли какие-то половинчатые решения. В принципе в этом и заключалась «линия»…
Брежнев, как и Косыгин, только после октябрьского пленума плотно занялся международными делами. И прежде всего — обстановкой в мировой системе социализма. Полемика с китайцами перевернула многие привычные представления. Стали все очевиднее расхождения интересов внутри социалистического содружества. В ряде братских партий усилились националистические тенденции. Мы все чаще стали сталкиваться с критическим отношением к тем или иным акциям СССР, к политике КПСС. Обо всем этом отдел докладывал руководству. Насколько я мог видеть, Брежнев внимательно штудировал наши бумаги (точнее, те, которые преодолевали сито помощников). Для самообразования были очень полезны визиты в братские страны. Даже сквозь плотный протокольный занавес всегда — при желании — можно было разглядеть что-то интересное. Много давали и беседы с коллегами, которые посещали Москву довольно часто.
К концу 1966 года у Брежнева появилась идея обобщить все сделанное, включая и контакты внутри международного коммунистического движения, и доложить пленуму ЦК. Такой пленум был проведен в декабре. Затем было решено на базе доклада («сократить и оживить») создать материал для партийно-советского актива. Работали в Завидове.
В Завидово я попал первый раз. Тогда это было очень скромное охотничье хозяйство Министерства обороны. Я еще застал гостевую книгу, где маршалы и генералы изливали свои охотничьи чувства. Жили все мы в двухэтажном доме улучшенного барачного типа. Малюсенькие комнатки. Только у Брежнева были апартаменты из трех комнат с балконом. Зато был довольно большой «зимний сад» — нечто вроде оранжереи, где росли пальмы, кактусы и прочая экзотика. Там стоял здоровенный стол, за которым мы и собирались для работы.
От издателя `Я замечаю, что любые воспоминания о чем-то всегда оказываются воспоминаниями о самом себе. А вспоминать себя, да еще связно, толково, без выпячивания собственной `удивительной личности` — практически невозможно. И тут дело вовсе не в скромности или, наоборот, нескромности автора, а в том, что он волей-неволей обязательно становится неким судьей, высшей инстанцией, которая начинает давать оценки людям, событиям, поступкам. Все равно мир (тот, прошлый, давешний) становится искаженным, так или иначе выдуманным.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Генерал-лейтенант Леонид Владимирович Шебаршин за 29 лет службы прошел путь от оперуполномоченного до начальника советской внешней разведки. Он был очевидцем губительной «перестройки». Эта книга стала итогом длительного, вдумчивого размышления об особенностях профессии разведчика вообще и советского в частности, о сути разведки как таковой, не сегодня и не вчера. Книга писалась автором всю жизнь. В ней нашли место дневниковые записи, зарисовки из путевых блокнотов о Пакистане, Индии, Иране, Афганистане.
Зоя Богуславская – прозаик, драматург, автор многих культурных проектов, создатель премии «Триумф», муза поэта Андрея Вознесенского. Она встречалась со многими талантливыми людьми ХХ века, много писала и о своих друзьях-товарищах. Огромную популярность имели ее знаме – нитые эссе «Барышников и Лайза. Миннелли и Миша», «Время Любимова и Высоцкий», воспоминания о встречах с Марком Шагалом, Брижит Бардо, Аркадием Райкиным и многими другими.
Книга прославленного советского военачальника дважды Героя Советского Союза Маршала Советского Союза Василия Ивановича Чуйкова посвящена в основном боевому пути 62-й армии, преобразованной после Сталинградской битвы в 8-ю гвардейскую, которая вместе с другими войсками отстояла от врага Сталинград, участвовала в освобождении Донбасса, Запорожья, Одессы, форсировала Вислу, Одер и закончила свой боевой путь штурмом Берлина. В своих воспоминаниях автор опирался на документы той поры, а также многочисленные свидетельства очевидцев и участников боевых действий.
В 70–80-х годах прошлого столетия одно только упоминание имени Владимира Калиниченко приводило в трепет секретарей обкомов, министров и членов политбюро. В то время Владимир Иванович работал важняком – так называли в народе следователей по особо важным делам при генеральном прокуроре СССР. Кредо Калиниченко: «Закон – священная корова». Он решал сложнейшие головоломки, был человеком бесстрашным и абсолютно невосприимчивым к лести. Дослужившись до генерала, в 1991 году Калиниченко уволился из прокуратуры по собственному желанию.