Wolfhill - [7]

* * *

— Рад видеть тебя живой, — вместо приветствия отвесил Кёнсу и сел за своё место за обеденным столом. Раныль лишь удивлённо вытаращилась на парня, в то время как Бэкхён сонно протягивал коктейль через трубочку, а Тэрим непонимающе уставилась на Раныль.

— О чём это он?

— Слышал, вчера Раныль чуть не сбили около её дома, — пожал плечами До. Раныль лишь жалобно заскулила.

— Уже что, весь город знает?!

— И ты не сказала мне?! — одновременно выпалили девушки.

— Моя мать работает в больнице, — растянул губы в извиняющейся улыбке Кёнсу.

Тэрим кинула на Хан возмущенный взгляд.

— Почему же ты мне ничего не рассказала? Я сидела с тобой три урока! И ты даже словом не обмолвилась! Зато успешно заговаривала мне зубы о каких-то волках-оборотнях!

— О волках-оборотнях? Звучит опасно, — в голосе Бэкхёна сквозила трудноскрываемая заинтересованность.

— Я ведь жива, Тэрим, всё обошлось. Не думала, что это стоющая тема для обсуждений, — пожала плечами Хан.

— Но как же?! Эту тему можно, кстати, развить в нашей газете! Как насчет «Опасность, скрывающаяся на дорогах» или «Вульфхилл: стальные волки без тормозов»? А? — Тэрим выглядела жутко возбуждённой, отчего ребята за столом громко расхохотались.

Староста деланно обиделась, однако, всё равно вытащила свою жуть-как-важную записную книжку и принялась делать наброски, попутно что-то горячо обсуждая с Кёнсу. К этому времени Раныль уже вернулась к своему обеду, когда голос подал Бэкхён.

— Так тебя интересуют местные легенды? — парень игриво щурил глаза и небрежно ёршил непослушные волосы пятернёй. Всем своим видом демонстрируя заинтересованность лишь наполовину.

— Ну… мне просто любопытно.

— Что же именно тебе любопытно? — парень подался чуть вперёд и сложил руки в замок. Раныль впервые осознала что, разговаривать с Бэкхёном один на один, оказывается, жутко неловко. Ведь только вчера, а то и минуту назад Бён казался ей парнем открытым, и отчасти даже наивным.

Зато теперь, когда он так смотрел, будто пытаясь заглянуть в душу и выпотрошить там всё, Раныль почувствовала себя беспомощной. Неловко заёрзала на стуле. Будто на допросе, ей-Богу, а ей ведь всего лишь задали простой вопрос. Создавалось ощущение, будто во всей школе остались они двое.

Но, разумеется, это было не так: шумная столовка, полная голодными учениками, и Тэрим с Кёнсу с ними за одним столом.

Но взгляд Бэкхёна гипнотизировал, а голос обволакивал и будто бы отделял их от окружающих. И, конечно же, Раныль не замечала испытующего взгляда, который в неё то и дело бросал Кёнсу.

— Да так, — Раныль прочистила горло, — Вчера ведь учитель Чхве говорил о чём-то подобном. Вот мне и стало… любопытно.

Бэкхён с минуту разглядывал девушку, глотая сказанные ею слова, и будто решая — верить ей или нет. И, видимо, решив что других мотивов у девушки быть не может, кивнул самому себе и хохотнул.

— Ой, да этот учитель Чхве совсем из ума выжил, не слушай ты его! На своих легендах-мифах двинулся конкретно, отвечаю. Говорят, он по молодости любил вилки в розетки втыкать! — Бэкхён утверждающе кивал головой, Кёнсу странно косился на одноклассника.

— Это ты так сейчас пошутить пытался? — Тэрим и вовсе перестала строчить и упёрла непонимающий взгляд на парня.

— К тому же, я уверена, что слышала волчий вой вчера. И не раз.

— А, ты об этом, — махнула рукой Тэрим, — У нас в городе, и правда, многие слышат вой. Но никому из охотников так и не удалось выйти на след ни одного волка! Поэтому так и пошло в народе, якобы волки-стражи по сей день нас охраняют, — староста показательно изобразила кавычки пальцами и закатила глаза, — Как по мне, так это просто чьи-то шутки!

— И что, правда никто никогда не видел ни единого волка? — напряглась Раныль.

— Ни единого, — кивнула Тэрим, — А что?

— А, нет. Ничего, — Хан была слишком ошеломлена услышанным, для того, чтобы заметить напряжённых взглядов, брошенных в неё.

* * *

Хан Раныль твёрдо решает прекратить думать о всякой чуши и сосредоточиться на себе. Девушка исправно выполняет всё домашнее задание, помогает родственнице в поддержании дома в чистоте и уюте, читает девчачьи журналы (по совету бабушки) и всё свободное время проводит в больнице, помогая кому, чем может.

Это становится для Раныль отрадой, приятным хобби и способом огородить себя от насущных проблем. Потому что, вот уже как неделю родители без передышки названивают дочери, интересуясь, как она обжилась в доме бабушки. Не то, чтобы Раныль не хотела с ними говорить…

Хотя, да. Так оно и есть.

Девушке совершенно не хотелось слышать голоса родителей, по крайней мере, в ближайшее время. Потому что, каждый разговор с ними в конце выливался в то, что мать начинала жаловаться на отца, а отец — на мать.

— Пусть сами решают свои проблемы между собой! — Раныль в порыве злости кидает телефон на кровать, который приземляется прямо на краешек, угрожая упасть на пол и разбиться. Раныль было плевать.

Боже, было так плевать, как родители решат этот раздор между собой; было плевать с высокой колокольни, если они даже повторно женятся на ком-то другом, лишь не видеть друг друга; Господи, плевать на этот чёртов телефон, который в итоге всё-таки с грохотом рассыпался на полу. Раныль не станет собирать его обратно. Пусть так и лежит.