Wabi Sabi. Японские секреты истинного счастья в неидеальном мире - [5]

Со временем Сэн-но Рикю стали считать истинным отцом чая.

Простота как эстетический идеал

Ко второй половине XVI века чайная церемония стала важным социальным событием, которое давало возможность обеспеченным людям демонстрировать богатство. Хидэёси наполнил свой роскошный золотой чайный домик дорогими вещами, по большей части привезенными из Китая. В то же время его чайный мастер, Сэн-но Рикю, начал тихую революцию. Он уменьшил физическое пространство комнаты, чтобы изменить фундаментальные принципы связанных с церемонией эстетических идеалов. Теперь в ней осталось только то, что было действительно необходимо: пространство, где могли расположиться гости, элементы природы, чайник и чайные принадлежности – и время для чая.

Его комната была чуть больше трех квадратных метров – почти вдвое меньше традиционной. Крохотные окна сводили освещенность к минимуму, чтобы у гостей обострялись другие чувства. Хозяин и гости располагались очень близко – они могли даже слышать дыхание друг друга. Дорогую селадоновую (разновидность фарфора) вазу для цветов заменил бамбуковой, а еще более дорогую китайскую чашу керамической, которая была выполнена мастером Сёдзиро.[5] Вместо черпака из слоновой кости взял бамбуковый и заменил причудливую бронзовую емкость для воды скромным ведерком от колодца.

Рикю ввел еще одно новшество. Теперь все предметы приносили в самом начале церемонии и убирали в конце. Благодаря этому комната стала чистой и простой, а гости могли целиком сосредоточиться на процессе приготовления, любовании нежной, естественной красотой тщательно подобранных по сезону цветов и обдумывании смысла каллиграфической поэтической надписи в алькове. Ощущение было общим и переживалось одновременно всеми.

Одним решительным движением Рикю изменил культуру чая, превратив ее из поклонения богатству в поклонение простоте. Контраст с эстетическим выбором Хидэёси не мог быть более разительным. Это был смелый, радикальный отход от традиции и общего восприятия желаемого. В те времена, когда народ вел суровую, бедную жизнь, Сэн-но выступил против господствующей культуры избыточного богатства правящего класса и вернул эстетику к основам: к простой, аскетичной красоте, которая пробуждает размышления о природе самой жизни.

Истоки ваби

Хотя Рикю не был изобретателем чайной церемонии, в последние годы жизни он вернул ее к философии простоты и естественности, по сей день господствующей в японской культуре. Чай он называл «чай ваби».

Слово «ваби» (侘 или 侘び) означает «приглушенный вкус».[6] Изначально оно лингвистически было связано с понятиями бедности, недостатка и отчаяния. Происходит от глагола «вабиру» (侘びる) – беспокоиться или томиться.[7] Его можно связать с прилагательным «вабисии» (侘びしい) – несчастный, одинокий, бедный.[8]

Само слово существовало в японской литературе за много веков до периода Рикю: например, оно встречается в древнейшем сборнике японской поэзии Манъёсю («Собрание десяти тысяч листьев»), знаменитом небольшом дневнике Камо-но Тёмэя Ходзёки («Записки из кельи») 1212 года и в стихах Фудзивара-но Тэйки (1162–1241).[9] Но именно в чайной церемонии Рикю ваби приобрело значение эстетической ценности простоты.

При глубоком осмыслении красота ваби кроется во внутреннем мраке. Это высшая красота среди суровых реалий жизни. Как семь веков назад писал буддистский монах Ёсида Кэнко: «Должны ли мы любоваться весенними цветами только в полном цвету, а луной только на безоблачном и ясном небе?»[10] Красота живет не только в очевидном, радостном и громком. Ваби подразумевает покой, умение подняться над повседневной суетой. Это принятие реальности и осознание, что она в себе несет. Ваби позволяет нам помнить, что в любой ситуации скрывается красота. И надо уметь ее видеть. Это чувство спокойного созерцания, умение избегать ловушек материалистического мира. На протяжении многих лет вкусы менялись, и сегодня можно найти очень красивые декоративные предметы для чайной церемонии. Но идеал по-прежнему остается частью философии чая в Японии.

Ваби – это образ мышления, опирающийся на смирение, простоту и бережливость. Именно эти качества ведут к безмятежности и удовлетворению. Дух ваби неразрывно связан с осознанием того, что наши истинные потребности очень просты, что нужно быть скромным и благодарным за красоту, которая уже существует там, где мы есть.

Истоки саби

Слово «саби» (寂 или 寂び) означает «патину», старинную, элегантную простоту.[11] Тот же иероглиф можно перевести как «безмятежность».[12] Прилагательное «сабисии» (寂しい) означает «одинокий», «тоскующий», «отшельнический».[13] Сущность саби отражена в хайку Мацуо Басё. Эти короткие стихи были написаны в XVII веке и до сих пор пользуются популярностью во всем мире благодаря своей невыразимой красоте. Существует также глагол – «сабиру» (錆びる). Он пишется иначе, но читается так же. Означает «ржаветь», «разрушаться», «проявлять признаки старения», то есть еще больше расширяет значение.

Со временем слово «саби» стало олицетворять глубокую, безмятежную красоту, которая возникает с течением времени. Визуально мы воспринимаем ее как благородную патину времени, следы влияния погоды и других факторов, старение.