Взыскание погибших - [21]

— И вы, Николай Петрович!

Потом, перед самым ужином, выдалась минутка, когда они вдвоем оказались на палубе. Солнце уже купалось в море. Розово-красное, круглое, как шар.

— Вот выйдет замуж Ольга Николаевна, а потом вы. И не будет больше танцев.

— Почему?

— Потому что у вас будут свои заботы. И жить вы будете где-нибудь в Европе.

— Не знаю, Николай Петрович. И никто, кроме Господа, не знает.

— Все же, Татьяна Николаевна… Если будет надобность во мне, в моей жизни… Вы только позовите.

Он взял ее тонкую ладонь и нежно поцеловал.

Ах, Саблин, Саблин! Почему же и вы оказались предателем? Почему сбежали, когда пришла беда? Почему под такой прекрасной внешностью оказалась такая мелкая и жалкая душонка?

И все же воспоминания о «Штандарте» были самыми прекрасными. Потому что яхта — это море. А море огромно и бесконечно, как любовь.

О любви были мысли, когда шли на «Штандарте» в Констанцу.

— А что, если этот Карл тебе не понравится? — спросила Татьяна старшую сестру.

Ольга пожала плечами:

— Я не думаю о нем.

— Но почему, Оля? Завтра очень важный для тебя день. Решается твоя судьба!

— Ничего завтра не решается. Я уже давно все решила.

— Как решила?

— Не пойду замуж за этого Карла, какой бы он ни был раскрасавец.

— Но почему?

— Потому что я русская и никуда из России не уеду. Никогда.

— Оля, а если папа, — начала Татьяна после паузы, — будет настаивать?

— Нет, Таня. Никого из нас принуждать к замужеству он не будет, потому что он сам все это пережил. Разве ты не знаешь?

— Мама мне говорила, что он ждал разрешения отца десять лет. Дедушка один раз принял мама приветливо, а в третий ее приезд в Россию вообще не принял. И только в Ливадии, когда умирал, мама вызвали из Дармштадта.

— Я знаю. Вот так и надо жениться, как наши родители. И любить, как они любят.

— Но таких как папа и мама разве много?

Татьяна помолчала. Каюта у них была одна на двоих, они постарались сделать здесь все так же, как в Царском. В красном углу киот с иконами. Повесили на стены несколько фотографий в рамках, столик застелили кружевной скатертью.

— Скажи, Оля, а папа знает о твоем решении?

— Нет. Сейчас говорить рано. Я думаю, этот визит в Румынию нужен ему в государственных целях.

— Да, конечно, — согласилась Татьяна. — Знаешь, мне мама как-то сказала, что самые счастливые дни она провела в поместье на Темзе, в Уолтоне, когда стала невестой папа… После помолвки в Кобурге…

Татьяна была ближе всех детей к матери, а Ольга — к отцу. Сестры делились между собой тем, что рассказывали родители, каждой в отдельности. Чаще это были рассказы Татьяны, но и Ольга не скрывала от сестры самое главное — вот как тогда, на «Штандарте»…

В Констанцу прибыли солнечным утром. Все суда на рейде были расцвечены флагами, раздавался артиллерийский салют. Старик в раззолоченном мундире и статная дама в пышном платье, в шляпе с перьями — это румынский король Карл и королева Елизавета. Ее настоящее имя Кармен Сильва. В молодости она, наверное, была так же красива, как героиня новеллы Проспера Мериме и оперы композитора Жоржа Бизе. Сейчас она все еще хороша собой, хотя накрашена и напудрена очень обильно.

А вот и два принца — Карл и Фердинанд. У обоих черные напомаженные волосы, оба в мундирах. Лица смуглые, глаза черные. У Карла тонкие черные усики.

Он улыбается, приветливо и учтиво здоровается, чуть прикасаясь мягкими, красивыми губами к руке русской императрицы, потом целует руку Ольги.

Великая княжна ничуть не смущена, столь же приветливо улыбается принцам.

После молебна в соборе их ведут в прекрасный павильон, установленный в самом конце мола.

— Здесь я люблю слушать море, — сказала Кармен Сильва, — в одиночестве. Не правда ли, здесь находишься как бы между небом и морем?

Она говорила по-французски, но с акцентом, Татьяна сразу это отметила. Король тоже говорил по-французски, но еще хуже королевы.

И как же отличались речи русского государя — и по звучности, и по мысли, и по правильности построения фраз! Николай Второй одинаково превосходно говорил и по-французски, и по-английски, и по-немецки. С детьми он говорил только по-русски, с мама они говорили по-английски. Как потом поняла Татьяна, этот язык они выбрали в память о самых своих счастливых днях в усадьбе на Темзе, в Уолтоне…

И на военном параде, и на торжественном обеде, устроенном в честь приезда царских особ, Ольга была приветлива с принцем Карлом, который постоянно был рядом с ней.

Татьяна видела, что Ольга отвечает на его вопросы, улыбается ему. Они очень хорошо смотрелись рядом — сероглазая русская великая княжна и черноволосый, стройный румынский принц.

Всем было видно, что Ольга нравится принцу. Может быть, чувство станет взаимным?

К вечеру яхта «Штандарт» взяла курс на Одессу. Яхту сопровождали миноносцы, и когда солнце погрузилось за край моря, зажглись прожектора, световой стеной защищая яхту.

Звезд на темном небе было не счесть, они горели ярко. И так хорошо было стоять на палубе и смотреть то на лучи прожекторов, то на небо! Татьяна подошла к старшей сестре. Ольга, предупреждая вопрос, сказала:

— Он, кажется, хороший. И красивый, правда? И брат его Фердинанд славный… Он старался произвести на тебя впечатление, Таня.