Взвод «пиджаков» - [14]

После третьего попадания пушку вновь накрыли из всех стволов. Или правильнее сказать, из всех посохов. Но она, как ни в чем не бывало, продолжила ответный огонь. «Бам!» – И еще одному динозавру оторвало лапу. «Бам!» – следующий зверь взвыл от боли и рухнул на бок, поливая вокруг землю кровью и размахивая в агонии здоровенным хвостом. Еще выстрел – и снова попадание.

Когда истекли семь минут и прозвучавший в голове голос констатировал отмену всех приказов, Илья был еле живой. Никакого нового приказания он отдать бы не смог, и если бы маги продолжили атаку, то они бы смели ополченцев. Но неоды сломались. Уцелевшие динозавры бежали к лесу вместе с магами из пехоты и «варанами», оставив в поле немало лежавших фигурок в форме. Они выстояли и в этот раз…

– Ромка, помоги, – тихо сказал Илья товарищу. После боя прошло больше часа, и парень только-только сумел подняться на дрожащие ноги, но в своих силах был совсем не уверен. – Мне надо к Добрячкову.

– Занят он, – отрицательно покачал головой Рома. – Нильда, говорят, ранили. А нашего подпола Тродд позвал к нему в деревню, поговорить о чем-то. Отдохни лучше, скоро ужин будет. На сегодня отвоевались.

– Надо идти, – настаивал на своем студент. – Рома, просто помоги дойти, мне очень надо поговорить с подполом насчет случившегося. Я, кажется, понимаю, как мы смогли отбиться…

– Повезло просто, что там говорить, – отмахнулся Ромка. – Как начали артиллеристы фигачить динозавров, так маги и струсили…

– Ромка, помоги добраться!

– Хорошо. Раз тебе это так важно… Давай, обними меня за плечи, доковыляем. Хотя тебе бы отлежаться сейчас. Точно не ранен?

– Точно. Пошли уже.

Подполковника они встретили у единственного полностью уцелевшего в деревне дома. Добрячков сидел на крыльце и курил какую-то самокрутку, жадно затягиваясь вонючим дымом. По его посеревшему лицу и запавшим глазам складывалось впечатление, что он за этот день постарел лет на десять.

– Товарищ подполковник… – начал было Илья.

– Позже поговорим, студенты, – тихо произнес офицер. – Подожди, потом к вам подойду. Скоро совсем стемнеет, тогда.

– Это очень важно. Надо сейчас, – настаивал на своем Илья.

– Хорошо, – снял с себя амулет понимания Добрячков. – Снимите ваши цацки, чтобы нас не подслушали, и излагайте. Хотите сбежать ночью? Я все понимаю… – глухо сказал он, еще раз глубоко затянувшись. – Сегодня погибло пятеро парней. Еще семеро ранены. Ни за что ни про что в первый же день на глупой, чужой войне. Только есть еще кое-что, с чем я не знаю, что и делать…

Сейчас Добрячков был вовсе не похож на командира. Просто очень усталый пожилой человек, на которого свалился большой груз и которому надо выговориться.

– Тут такое дело, – продолжил он. – Не надо уже никуда от кого-то бежать… Нильд только что умер.

– Как умер? – глупо спросил Ромка.

– Обыкновенно. Был живой да помер, как это обычно со всеми и случается. Ожоги двух третей тела, местами до костей, все в уголь сгорело. Фаейрбол. С такими ранами долго не живут. Только вот перед тем как умереть, он передал командование дружиной мне.

– Почему? – удивился Илья.

– Потому что у него из кадровых в строю осталось десять человек, из которых единственный живой васт – это Тродд, да и тот ранен. Остальные местные – такие же несколько дней назад мобилизованные гражданские, как и мы. А я догадался пушки перед налетом виверн перепрятать и дать ему пару хороших советов по оборудованию позиций. Вот он и поверил, что я в своем мире действительно был боевым офицером. Наверное, поэтому сдал мне командование. А может, еще по каким причинам – у него теперь не спросишь. Только перед смертью он хотел, чтобы я пообещал удержать позицию еще весь завтрашний день. А затем действовал по своему разумению.

– И вы обещали?

– А ты бы смог отказать умирающему, Илья? Да, обещал. Другое дело, что мы с этим будем дальше делать. Я за вас отвечаю… Но уходить нам непонятно как и куда… Раненые переноску все не выдержат, кроме того, возможно, мы уже в оперативном окружении, – Добрячков поднял задумчивый взгляд на Илью. – Э, парень, да ты едва на ногах стоишь. Ранен, контужен?

– Нет. Дело в другом. Товарищ подполковник, я, кажется, могу немного колдовать. У меня во время боя получилось…

Договорить фразу не удалось. Потому что к их крыльцу из-за угла дома подошли трое ополченцев во главе с баюкающим раненую руку Троддом. Двое из них вели под конвоем невысокого худого человека в грязном сине-зеленом свободном комбинезоне с широким капюшоном, опущенным на голову. Руки пленника были крепко связаны в запястьях позади спины, ноги тоже опутаны веревкой, позволяющей делать лишь короткие шажки.

– Аолин керо венк торон неод кат, – сказал Тродд, показывая на пленного. Потом с силой пнул его в спину, так что связанный упал на землю. Приподнялся, неловко встал на колени, да так и остался стоять на них, опустив голову вниз, со стволом автомата одного из ополченцев, упирающимся ему в затылок. Добрячков тут же надел амулет понимания на шею, Илья и Рома последовали его примеру.

– Ведьму неодскую поймали, тан подполковник, – пояснил Тродд. – Надо бы ее сразу повесить, да решили сначала к вам на допрос, а уже потом на сук. Вдруг что-нибудь интересное скажет. – Боец резким взмахом руки содрал с пленного капюшон. Рассыпались по спине веером длинные, странного бирюзового цвета волосы. Да, точно девушка, это и по фигурке видно, – понял Илья. Правда, лица не разглядеть, смотрит вниз, не поднимая взгляд на ополченцев.