Взрыва не будет - [8]
Командир батальона, приехавший вместе с офицерами штаба фронта, обратился к начальству:
— Разрешите начинать?
— Давайте, — сказал полковник. — Время дорого.
Вид у полковника был утомлённый. Уже много дней и ночей он вместе с другими штабными командирами работал над планом новой операции. Она называлась «Искра». Знали о ней пока ещё немногие, но высшее командование придавало ей большое значение. Эта операция должна была привести к разрыву вражеского кольца, сжимавшего Ленинград.
Операция должна была развернуться зимой. Войскам предстояло наступать по глубокому снегу, перебираться через широкую замёрзшую Неву без всяких дорог. Собачьи упряжки с лёгкими санками — нартами могли пригодиться наступающим. Поэтому офицеры из фронтового штаба и решили посмотреть на них. Для испытаний нарочно выбрали озеро с крутыми берегами и глубоким снежным покровом. Оно напоминало тот участок Невы, где предстояло наступать нашим войскам.
Командир батальона взмахнул рукой, и упряжки ринулись на озеро. Они легко неслись по глубокому снегу. Со стороны невозможно было представить, что груз, уложенный на нарты, весит в несколько раз больше, чем все пять собак упряжки. У каждых нарт были две девушки на лыжах. Одна бежала впереди, прокладывала лыжню, другая следовала за упряжкой, управляя собаками.
Офицеры напряжённо следили за бегом собак и уже прикидывали, где и как использовать их во время предстоящих боёв.
— Когда пехота преодолеет Неву, на собаках можно будет сразу же перебросить мины, щитки, проволоку… — говорили одни.
— А на обратном пути вывозить раненых, — добавляли другие. — Пока ещё через Неву пойдут машины! А раненых надо быстро доставлять на медицинские пункты.
Между тем испытание завершилось. Все упряжки преодолели озеро и вернулись назад. Маленькая, хрупкая даже в овчинном полушубке, Нина Бутыркина смущённо топталась перед полковником из штаба. Упряжка Нины пробежала через озеро быстрее всех. Полковник вручил девушке подарок, пожал руку. Нина растерялась, но встретила взгляд старшины Петрова и быстро подтянулась.
— Служу Советскому Союзу!
— Ну, молодцы, молодцы, даже не ожидал, — твердил полковник, глядя на неё. — Кто это выучил так ваших собак? Собаки-то, как погляжу, не ездовые — обычные, городские.
— Орлик, — сказала Нина. — Орлик их научил.
— Орлик? — переспросил полковник. — Инструктор, что ли? Воинское звание какое? В армии, девушка, всех по званию надо называть.
Пришлось вмешаться командиру батальона.
— Учили, конечно, инструкторы, товарищ полковник, И сами девушки работали с собаками много. А Орлик — наш лучший вожак.
— Собака? Да я же про людей спрашиваю!
Нина снова встретила сердитый взгляд старшины, стоявшего за спиной полковника, и совсем смутилась. Угораздило же её ответить так невпопад…
Между тем она вспомнила Орлика не зря. Собаки в упряжках были действительно городские. Их учили послушанию — ходить рядом с хозяином, бежать на его зов, носить небольшие предметы. Но к ездовой службе не приучали.
ВПЕРЁД, ОРЛИК!
Орлик вырос в студёном северном краю. В Ленинград его привёз геолог, работавший долгое время в Арктике. Не мог расстаться с псом, спасшим ему жизнь.
Там, на Крайнем Севере, Орлик слыл лучшим вожаком в районе. Упряжку, которую он водил, геологи считали самой быстрой, самой дружной и неутомимой.
Однажды геолог с помощником отправился в дальнюю поездку.
— Возьмите каюра, — сказал начальник экспедиции.
— Справимся, не впервой, — отказался геолог.
Дело шло к весне, солнце уже начало показываться над горизонтом, и снег ослепительно сверкал под его косыми лучами.
— Вперёд, Орлик!
Нарты понеслись по белому полю, только снежная пыль завивалась за ними.
Поездка оказалась очень интересной. Геологи нашли минерал, за которым охотились давно. На радостях они изменили маршрут, забрались куда дальше, чем предполагали. На базе их уже ждали несколько дней, а они всё гоняли упряжку по тундре.
Собаки устали, кончались продукты. Надо было спешить назад, и тут разыгралась пурга. Ветер пронзительно свистел, снежная мгла совсем скрыла солнце. Всё утонуло в этой мгле, всё замело снегом — и людей, и нарты, и собак.
Последняя юкола — сушёная рыба — была отдана собакам. Люди съели последний кусок мёрзлого хлеба. Больше еды не оставалось. А злая пурга всё не хотела угомониться. Она начала стихать только на третий день. Геологи не могли ждать, пока совсем установится погода. Решили ехать. Но куда? Они так долго кружили в пурге, что теперь толком уже и не знали направления на свою базу. Да и вряд ли можно было добраться до неё без еды.
Молча откопали засыпанные снегом нарты. Собаки вылезли сами. Оставалось довериться им, может, дотянут до какого-нибудь становища, где есть люди.
— Вперёд, Орлик, вперёд, собака! Спасай себя и нас!
Слова геолога звучали уже не командой, а просьбой.
И Орлик повёл упряжку. Обессилевшие животные тянули с трудом. Нарты застревали на буграх и ледяных застругах. Приходилось наваливаться и людям. Орлик продолжал упрямо глядеть вперёд, на ходу грыз оледенелый снег и, вытянув шею, нюхал воздух. Оборачивался только тогда, когда чувствовал, что какая-то собака ослабила постромки. Грозный его взгляд и щёлканье зубов заставляли отставшую подтянуться.
