Взрослые сказки о Гун-Фу. Часть II: Тай-Цзи-Цюань - [11]

«И как же мне это надоело, – подумал я. – Раньше мне казалось, что только мой дед и учитель Ван дают ответы на те вопросы, которых я не задавал. Теперь и этот читает меня, как открытую книгу. Совершенно непонятно. Ведь мне не один человек говорил, что по моему лицу понять ничего нельзя, что это маска, на которой горят узкие, свирепые глаза».

– Да ты не беспокойся, – продолжал как ни в чем не бывало Мо. – Мыслей я не читаю и в моем присутствии можно думать о чем угодно. Например, если ты подумаешь «как меня достал этот старый дурак Мо, который постоянно догадывается, о чем я сейчас думаю», то я об этом не узнаю. Просто я десятки лет изучаю людей, чувствую их, наблюдаю за ними, стараюсь понять. В результате мне иногда удается догадаться, о чем человек подумал. Так и в этот раз: ты удивился, что я тебя так внимательно слушаю, и не смог скрыть этого. Ты не смог скрыть, а я смог заметить. Вот и весь фокус. Кстати, важная деталь: это тоже изменение ума. Ты наверняка знаешь (видел тысячи раз), что никто никого не слушает, все хотят говорить сами. И говорят, говорят, говорят, перебивая друг друга и повышая голос, чтобы перекричать собеседника. А иногда, когда слушатели по какой-то причине не могут перебить говорящего (например, студенты на лекции или подчиненные, которых поучает начальник), тот начинает наслаждаться, слушая собственную речь.

Так что умение слушать собеседника – это несомненное изменение ума. В Тай-Цзи-Цюань есть даже понятие «усилие слушания», когда ты должен «услышать» намерение противника, почувствовать его энергию.

Кстати, тебе наверняка говорили об изменении ума в твоем медицинском советском институте, – неожиданно добавил Мо.

Тут мне стало просто смешно. Разумеется, никто нам об изменении ума в мединституте не говорил, нам вообще про ум не говорили. Доходило до того, что мне начинало казаться, что врачу ум вообще не нужен. Хорошая память и старательность – несомненно. А вот ум… Думать там было вообще не о чем. Учи анатомию, симптомы болезней, названия лекарств и какие болезни они лечат. Ну и еще одна крохотная деталька: врач должен быть порядочным человеком. Но как раз этому в мединституте нас точно не учили. Да и с умом это никак не связано. Знавал я таких умных сволочей, что иногда казалось, что окружающим было бы лучше, если бы они были поглупее. Поэтому я с полной уверенностью сказал Мо, что не припомню, чтобы нам говорили об уме, тем более о его изменении.

– Говорили, говорили, – уверенно сказал Мо. – Когда преподавали психотерапию.

Тут он был прав. Был у нас такой невнятный предмет «ни о чем». Преподаватель чего-то там рассказывал, совершенно непонятное и неинтересное. Помню только одно имя, которое он называл, понижая голос (говорили, что в Союзе этот персонаж «не в моде») и поднимая палец: «Зигмунд Фрейд».

– Так вот, не знаю, что вам рассказывали о психотерапии, – продолжил Мо, – но я могу суть этого предмета сформулировать всего одной фразой: изменение ума. Чтобы ты снова не сказал, что это пустые слова и что ты снова ничего не понимаешь, я сразу тебе объясню. Почему человек приходит к психотерапевту? Потому что ему плохо. Только когда плохо с телом, идут к другим врачам, а когда плохо с чувствами, с восприятием себя, окружающего мира и отношений между самим собой и окружающим миром, – то к психотерапевту. Тот, понятное дело, не может изменить причину, вызывающую недовольство больного, ибо он не Господь Бог и не может изменить окружающий мир. Поэтому он должен изменить отношение пациента к окружающему миру, к тому, что мешает ему жить.

Вот тебе совсем простой пример. Если, допустим, я (а я для тебя окружающий мир, во всяком случае, часть его) тебя сейчас изобью, ты на меня обидишься. Если же я сумею тебя убедить (изменить твое восприятие, твое понимание, твой ум, наконец), что избил тебя не просто так, не для собственного удовольствия, а в учебных целях, для того, чтобы ты понял секрет важнейшей техники Тай-Цзи-Цюань, то ты не только не обидишься на меня, но даже будешь мне благодарен. И вот что важно: изменения ума вызовут явное изменение в твоем, как вы, врачи, говорите, «объективном статусе» – побои будут болеть меньше, а синяки проходить быстрее (у них на Западе есть даже специальное изречение по этому поводу: «раны победителей заживают быстрее, чем раны побежденных»). Казалось бы: где синяки, а где ум. Запомни: синяки, ссадины и прочая чепуха – это только тело. А ум – это все.

С этими словами Мо допил очередную чашку чаю, похлопал меня по плечу, назначил время следующего занятия и торжественно удалился.

Такого урока боевого искусства у меня еще не было: ни одной новой техники, ни одного движения, только слова. Похоже было, что теперь основными видами «холодного оружия», которые я буду изучать в ближайшее время, станут блокнот, авторучка с золотым пером и чашка с чаем.

«Знай: ум, освещающий иллюзорный мир, подобен сверкающему свету зеркала, отражающего яркий солнечный свет». (1004)

«Гуру Вачака Коваи»

Сказка о расслаблении

При практике Тай-Цзи-Цюань все тело расслабляется. Не позволяй ни малейшему напряжению оставаться в твоих кровеносных сосудах, костях и сухожилиях, ибо оно будет связывать тебя. Сделав так, ты станешь проворным и способным к легким и свободным изменениям.