Взрослые игры - [45]

это, потерять кого-то, о ком ты заботишься. Эта боль по-любому остается с тобой. Не

говоря уже о том дерьме, с парнем и твоей подругой. Этим людям ты доверяла. Я потерял

мать, потерял друзей. Очень трудно отпустить близких людей. Я служил в армии, принцесса. Там учишься жить со знанием, что твои друзья, наставники, любовники, да кто

угодно, могут быть назначены на другую должность, отосланы на другой конец света, отправлены туда, где идет война, да куда угодно и в любое время. Я все понимаю. Ты не

должна скрывать эти чувства. Не по отношению ко мне.

Если бы кто-нибудь, несколько месяцев назад попытался мне сказать, что я

отодвину свой цинизм в сторону, чтобы успокоить женщину ( эту женщину!), я назвал бы

его лжецом. Я был не таким парнем. Я не занимался подобным дерьмом. Разве что...

очевидно, что именно таким парнем я был. И, очевидно, что именно этим я сейчас и

занимался.

И это казалось совершенно естественным, совершенно нормальным.

Впервые после того, как я ушел из армии, со мной был тот, с кем я мог быть самим

собой. Я любил своих братьев, своего отца – все они были семьей. Ребята из бара «У

Сэмми» и ребята из сервис-центра – тоже были клевыми. Но почему-то я чувствовал себя

наиболее комфортно с женщиной, которая могла мгновенно вывести меня из себя и

одновременно завести; женщиной, чей жизненный опыт был так далек от моего, но при

этом, у нас было и общее. Риз обменивалась со мной колкостями, не моргнув глазом, дразнила из-за моего протеза, а не определяла меня по нему. Она меня поняла.

Так что... к черту это!

Самое малое, что я сейчас мог сделать – это успокоить ее.

– Просто остынь, хорошо? Давай посмотрим, как пойдет дальше.

Она быстро кивнула.

– Да. Я хочу это. К тому же, прошла лишь половина осеннего семестра, так что ты

будешь здесь, по крайней мере, до весны.

– Правильно.

– И я всегда могу саботировать тебя по предмету моей мамы. Задержать тебя здесь, чтобы ты пересдал его летом.

– О’кей, теперь ты ведешь себя как «липучка».

Риз засмеялась, и это вызвало ответную улыбку. Она обхватила ладонями моё лицо

и прижалась губами к моим губам. Легкий поцелуй, был сродни касанию перышка. И она

делала это снова и снова, улыбаясь, а ее взгляд скользил по моему лицу. Ее глаза все еще

были блестящими от эмоций, но она преодолела грусть, возвращаясь к игривому,

сексуальному настроению, в котором была прежде.

Я застонал, когда она щелкнула языком по моей нижней губе, а затем провела по

ней зубами. И от этого движения вся кровь прилила к паху. Она углубила поцелуй и

прижалась ко мне своим жаром.

Она была на вкус, как вино, пряное и сладкое. Ее язык соблазнительно, неспешно

скользил по моему языку. Тихий стон вырвался из ее рта, когда я пробрался руками под ее

толстовку, двигаясь и лаская мягкую кожу, пока не накрыл грудь. Соски уже сжались в

твердые вершинки, и она застонала громче, когда я мягко покатал их между

указательными и большими пальцами.

– Надеюсь, ты не начинаешь то, что не планируешь заканчивать, принцесса.

Она усмехнулась от этих слов, а затем отстранилась от моих рук, уткнувшись

лицом мне в шею. Она целовала, сосала, лизала кожу весь путь до моего подбородка, и я

был болезненно твёрдым к тому моменту, когда она добралась до уха. Она подразнила его

мягким щелчком языка и поцелуем, а затем пробормотала:

– Ох, я определенно планирую кончить.

Именно это мне и нужно было услышать, чтобы стащить с нее толстовку, оголив

верхнюю часть ее тела в мягком свете огня. Я обхватил рукой темно-медную вершинку, а

рот обхватил другую, заставляя ее стонать и снова прижиматься ко мне. Я обвел твердый

пик своим языком, затем медленно всосал, и она прижала руку к моему затылку,

приглашая к большему. Я принял это приглашение и повторил, закончив мягким

прикусыванием.

Мы играли так некоторое время, а затем раздели друг друга. Когда мы устроились

на диване, между нами ничего не было, за исключением тонкого слоя латекса. Мы

разделили « ммммм», когда она опустилась на меня, окружив своей влагой и жарой. Мои

руки сомкнулись на ее ягодицах и сжались, потянув ее на себя. Когда она сжала вокруг

меня свои внутренние мышцы, от удовольствия я откинул голову на спинку дивана.

Черт, как же хорошо она ощущается.

Риз наклонилась вперед, осыпая мое лицо мягкими поцелуями, и начала меня

объезжать. Я поднял голову, захватил ее рот своим и начал поглощать, обхватив рукой ее

талию. Ее движения были преднамеренными и изменчивыми, когда она крутила бедрами,

толкая свое тело вверх и вниз. Я начал лизать, целовать, сосать ее твердые соски, и Риз

сбилась с ритма.

Ее руки сжали мои плечи, используя их для опоры, когда начала объезжать меня

все сильнее и быстрее. Мои пальцы нашли ее клитор и начали массировать круговыми

движениями. Риз громко застонала: «А-а-а-а!» и упала мне на грудь, уткнувшись лицом в

шею, и продолжила свою езду.

Ее руки обхватили мою шею, крепко сжимая, я же, сильнее обхватил ее талию,

используя глубокие толчки, чтобы вколачиваться в нее.

– Джееей! – захныкала она мне на ухо, повторяя мое имя снова и снова в

беспомощных стонах, пока раскачивалась на мне, встречая мои толчки своими

неистовыми движениями.