Взрослые дети эмоционально незрелых родителей: Как научиться ценить себя и наладить отношения с родителями - [19]

Незавершенное развитие является причиной эмоциональных ограничений

Несмотря на высокую эмоциональную реактивность, у эмоционально незрелых людей парадоксальные отношения с чувствами. Они быстро приходят в эмоциональное возбуждение, но боятся своих самых искренних чувств. Это закономерно, поскольку они выросли в семейной среде, где никто не помогал им справляться с эмоциями, их даже могли наказывать за то, что они расстраивались. Чем быстрее они убегут от своих чувств или переживут их, тем для них лучше. Мир глубоких эмоций кажется им чрезвычайно угрожающим.

Они боятся чувств

В детстве многие эмоционально незрелые люди росли в атмосфере, где любое спонтанное проявление определенных чувств считалось постыдным нарушением семейных правил. Они усвоили, что выражение или даже переживание этих глубоких чувств часто влечет за собой стыд или наказание. Все это привело к так называемому страху сильных эмоций (McCullough et al., 2003). Научившись связывать свои самые личные переживания с осуждением со стороны окружающих, они больше не могли признавать определенные чувства, особенно те, что наиболее тесно связаны с эмоциональной близостью. В результате они изо всех сил старались подавить свои настоящие реакции. Вместо того чтобы проживать свои истинные чувства, они развили защитные модели поведения (Ezriel, 1952).

Страх сильных эмоций может привести к формированию жесткой ограниченной личности, в основе которой будут лежать ригидные защиты от определенных чувств. Во взрослом возрасте такие эмоционально незрелые люди автоматически реагируют тревогой на любые попытки установить с ними глубокую эмоциональную связь. Самые искренние эмоции заставляют их чувствовать себя незащищенными и сильно нервничать. На протяжении жизни они тратили энергию на возведение защитного фасада, призванного оградить их от эмоциональной уязвимости в отношениях с другими людьми. Для того чтобы избежать опасной эмоциональной близости, они придерживаются хорошо знакомых им жизненных сценариев и избегают разговоров о чувствах или их проработки, в том числе и в близких отношениях.

Став родителями, они передают свой страх эмоциональной уязвимости детям. В таких семьях расстроенный ребенок вместо утешения часто слышит: «Ты у меня сейчас доплачешься!»

Многие дети родителей, страдающих страхом эмоций, боятся, что если они начнут плакать, они не смогут остановиться. Этот страх возникает из-за того, что детям просто не дали возможности узнать на собственном опыте, что слезы не бесконечны. Выплакав все, что накопилось, человек успокаивается естественным образом. Поскольку такие дети росли рядом с родителями, которые испытывали ужас перед чувствами и старались подавить малейшие проявления негативных эмоций, им никогда не приходилось проживать эпизод плача и его завершение в естественном ритме.

Несложно понять, как дети, выросшие в таких условиях, могут бояться собственных чувств. На самом деле даже позитивные эмоции, такие как радость и возбуждение, могут вызывать тревогу. Например, Энтони вспомнил болезненный инцидент, когда он весело выбежал из дома навстречу отцу, подъехавшему к дому. Энтони прыгнул через кустик, задел его ногой и сбил. Вместо того чтобы оценить проявление привязанности сына, отец его выпорол. В результате Энтони научился бояться не только отца, но и спонтанных проявлений радости, поскольку они могут иметь для него печальные последствия.

Они сосредотачиваются на физическом благополучии вместо эмоций

Эмоционально незрелые родители могут неплохо справляться с удовлетворением физических и материальных потребностей своих детей. Если речь идет о еде, крыше над головой или образовании, такие родители в состоянии обеспечить все необходимое. Многие из них стараются дать детям все самое лучшее в плане вещей или занятий. При этом они совершенно не замечают эмоциональных потребностей ребенка.

Многие из моих клиентов с теплотой вспоминают, как о них заботились во время болезни. Именно в эти моменты им удавалось получить не только подарки и любимую еду, но и внимание родителей. Однако происходило это лишь в том случае, если родители были уверены, что ребенок действительно болен. Внимание, получаемое во время болезни, воспринималось как доказательство родительской любви. Вспомнить о других случаях, когда к ним относились с участием и интересом, моим клиентам не удавалось.

Это вполне логично, поскольку забота о ребенке во время болезни давала родителям оправдание «побаловать» его вниманием и лаской. Нежная забота, используемая как инструмент для восстановления физического здоровья ребенка, казалась родителям безопасной. Физическая помощь заслуживала больше одобрения, чем эмоциональная привязанность.

Люди, выросшие с чувством эмоционального одиночества, могут испытывать замешательство, если о них хорошо заботятся в сферах, не затрагивающих эмоции. У них имеется множество вещественных доказательств, что родители любили их и жертвовали собой ради их благополучия, но они ощущают болезненный недостаток эмоциональной безопасности и близости с родителями.

Они могут быть пессимистами