Взрослые дети - [26]

- Спасибо за искренность. Профессор Фор позволит себе завтра позвонить вам по поводу некоторых деталей. Я сейчас поеду и все организую на месте. В котором часу можно забрать ее?

- Лучше, если она проснется уже дома. Я поставлю уколы и закажу машину. Она будет в Париже во второй половине дня. Вам остается мало времени.

В окно пробивались первые лучи солнца. Мужчины пожали друг другу руки. Они понимали, что больше не увидятся и жалели об этом.

21

Валери не осмеливалась открыть глаза; она боязливо провела пальцами по постели и с изумлением почувствовала нежный бархат меха; ее одеяло... Нет, ей снится... По щекам текли слезы. Все ее наболевшее тело кричало о том, что она не спит. Что произошло? Валери не хотела знать... Непонятный и панический страх мешал прийти в себя.

Предупрежденный санитаром, Кристоф приблизился и нежно взял ее за оцарапанную руку. Лишь бы Валери не позвала Оливье, он этого бы не вынес; страх показаться неловким сжал горло.

- Валери... слышишь меня? Это я - Кристоф. Отдыхай, милая, все уже позади... Не надо плакать...

Потрясенный Кристоф видел как расслабляется ее лицо; и слабый стон, который можно было принять за счастливый смех, доказал, что она услышала. Сиделка шепотом успокоила: "Снотворное больше не действует, наступил Естественный сон". Кристоф на цыпочках вышел из комнаты.

Кошмар, он жил в кошмаре. В квартире царил больничный запах. Он спал и работал в библиотеке, которая стала филиалом его рабочего места. Плаксивая и ленивая прислуга постоянно раздражала и шокировала Кристофа. Заботы прибавлялись. Натали не звонила, и он не пытался сам связаться с ней. Что он мог сейчас предложить? Ничего из того, что она желала. Поддержка, в которой он нуждался, не извинила бы эгоистической попытки примирения. Кроме того, нужно подумать об Оливье. Бедный парень, сильно страдал. Кристоф готов был заплатить за него, но утешать отказался? В тот же вечер он попытался найти знакомых, способных взять на себя эту роль.

Кристоф работал уже около двух часов, когда за ним пришла сиделка. Его звала Валери. Он вздрогнул... Осталось самое трудно: сказать правду и внушить ей при этом надежду к жизни.

- Кристоф, она не дает мне зеркало!

Ему стало смешно. Эта сумасбротка ведет себя с обезоруживающей простотой.

- Ты обезображена! Она твоя сиделка, а не врач. Не бойся, раны не опасны, ты поцарапалась о разбитое стекло. Думаю мадмуазель была права, оберегая тебя от горестного вида забинтованного лица, а цвет его варьирует от голубого до фиолетового.

Затем, подав знак, чтобы их оставили одних, он сел возле кровати Валери.

- Задала же ты себе работы! Глупышка!

- По твоей вине!

_ Надо же! Когда я думаю как я потащился в Сен-Тропез, чтобы увидеть тебя, как находился один в этом ужасном месте, и более того как позволил разнести там себя в пух и прах!

Она засмеялась, и он почувствовал себя счастливым.

- Поругай меня еще. Это успокаивает.

- У тебя температура, попытайся не нервничать. Мы поговорим об этом позже.

Валери закрыла глаза, и он собрался уходить, но услышал вопрос:

- Оливье мертв?

Кристоф испытал приступ ревности. Уж не пытается ли она оплакивать этого кретина!

- Нет. Чтобы убить, нужно иметь особенную страсть. Он сейчас корчится от боли. Впрочем, заслуженно. Отсутствие алкоголя не оправдывает такой поступок. Я ищу его друзей; сам не поеду к нему, если только ты пожелаешь что-нибудь передать...

- Я запрещаю ходить туда... Не хочу больше его видеть, даже говорить о нем, никогда больше...

- Успокойся, дорогая...

- Кристоф, ты думаешь, что я на самом деле монстр?

- Да, и поэтому люблю тебя.

- Я так устала..., - Валери протянула руки, и он подошел ближе; она поласкала ему щеку. - Ты уходишь... Когда придешь, поцелуй меня... Друзья Оливье живут в главном квартале у Кастель. Избавь нас от него, но не говори мне о нем больше ничего. Это усиливает тревогу. До скорого, дорогой. Спасибо. Я люблю тебя.

Кристоф подождал еще немного и, решив, что она уснула, направился к выходу; внезапно остановился, вернулся обратно, потрогал ее волосы и закрыл ими лицо. Бедная Валери...

Ее глаза были закрыты, но она не спала. Постепенно приливами возвращался страх... Мокрая от пота, Валери боролась с паникой: сможет ли она когда-нибудь все забыть? Обретет ли вновь спокойные сны и ленивые, и веселые пробуждения? Никогда она больше не станет утверждать, что ей безразлична смерть. Говорил ли Кристоф правду? Что станет с ее лицом?.. Жалость оказалась ужаснее ненависти. Есть столько вопросов и так мало ответов. Зачем Оливье поступил так? Как она будет жить под защитой мужа? Чем он руководствуется: долгом или любовью? Узнает ли она истинные причины его поездки в Сен-Тропез?

У Валери болела спина, тревога вызывала сильную мигрень. Она позвала сиделку... Хлопнула дверь... Кристоф вышел.. Он ушел к Натали?

22

Усталый и нервный Кристоф выпил рюмку вина в баре Ритц, а затем, случайно, оказался в кинотеатре. Когда он вышел время приближалось к полуночи. Он отправился в ресторан, чтобы встретиться с Кастелем. Не заходя в бар, он сразу поднялся в зал на второй этаж, где можно было перекусить. Ему сопутствовала удача. Кристоф заметил одного из своих старых знакомых в компании с довольно некрасивой дамой. Услышав приглашение, он сел за их столик. Никто еще не знал о несчастном случае, Кристоф стал поджидать Кастеля, с которым был немного знаком, чтобы рассказать подробности. Без малейшего намека на преступные мотивы Оливье, Кристоф объяснил неловкое поведение за рулем выпитым алкоголем. Он удивился, увидев, что Жан Кастель искренне опечален происшедшим и объяснил в деталях диагноз врача. Кроме многочисленных открытых переломов ног, у Оливье появился неврит, причиной чего стала резкая дезинтоксикация. Жан пообещал сходить на следующий день в клинику и предупредить их общих друзей. Все облегчалось тем, что Кристоф брал все расходы на себя. Легкость, с которой он расставался с деньгами, легкий скептицизм, которым окрашивался его намек на преданность знакомой компании, забавляли Кристофа. Он любил людей! Это место нравилось ему. Позже они придут сюда вместе с Валери...