Взорвать прошлое - [7]

Неизменными оставались только наши "старые солдаты" - три Александра, да Док оставался таким же профессионально-циничным.

Два дня назад в одном из сёл я случайно наткнулся на зеркало - сам себя поначалу не узнал! Тощий, поджарый, взгляд исподлобья… Встретил бы себя такого в родном Перово - отдал бы мобильник без разговора. Что же говорить об Антоне, которому куда как больше за этот месяц досталось, а он и до этого был куда резче меня".

От размышлений меня отвлёк радиообмен между командиром и Артом. Я подобрался и, тронул лежащего рядом бойца за плечо:

- Внимание! Передай по цепи, что скоро стрельба начнётся, пусть не волнуются.

Цыганисто-итальянского вида красноармеец, чем-то неуловимо похожий на меня, кивнул и пополз к ближайшей позиции. Глядя на то, как ловко он ползёт, я отчего-то вспомнил, что всего на пару сотен километров южнее, на Юго-Западном фронте, сейчас воюет мой дед, а также то, что до рождения моего отца ещё целых шесть лет. "А вот интересно, сколько новых, до того не существовавших людей появится из-за наших действий? Окруженцы, встреченные нами в первый день, группа солдат у самолёта, пленные, которых мы выручили, когда зерно тырили. Четыре сотни из лагеря, из которых до сорок пятого дожила бы пара человек, а теперь у многих появился пусть призрачный, но шанс. И было бы смешно встретить деда… Как представлю, я ему: "Сержант госбезопасности Демченко!", а он мне: "Старший лейтенант Демченко!" - вот смеху-то будет! Особенно, если учесть, что меня в честь него назвали…".

Стрельба, начавшаяся в отдалении, была еле слышна даже нам, так что можно с уверенностью сказать, что ближайший к нам немецкий гарнизон не всполошится. Да и длилась она от силы пару минут.

Четверть часа спустя в кустах поднялся один из моих бойцов и замахал руками. Я привстал на колено и жестом показал, что заметил его телодвижения. В ответ он жестами показал, что приближается противник - четыре немца на телегах. Присев (рациями, во избежание ненужных вопросов, в присутствии наших новых союзников мы старались не пользоваться), я связался с Фермером и получил указание пропустить.

- Саш, я, всё-таки их проверю. Может, что новое узнаю.

- Как фельджандарм?

- Так точно!

- Ладно, разрешаю. Только, - в голосе командира была лёгкая неуверенность, - новички твои не проколются?

- Они в сторонке постоят, говорить буду только я.

- Добро. Отбой.

Встав во весь рост, я показал всем засадникам, что атаковать противника мы не будем и скомандовал:

- "Патрульные", на выход!

Из чащи выбрались два бойца, отобранные мною за наиболее европейский вид: словно сошедший с немецкого пропагандистского плаката московский латыш Сморгонис и белокурый зенитчик Женя Монастырский. Москвич, студент и вообще приятный в общении парень, который, после того как его переодели в немецкий мундир и повесили на шею бляху фельджандарма, невесело пошутил: "Вот теперь я настоящий арийско-масонский воин! То-то бы мой дедушка Наум Коган порадовался!"

Ребята вытолкали из кустов спрятанный БМВ, и мы приготовились встречать гостей.

"Вот они, голубчики! А телеги-то у вас не штатные, крестьян, похоже, обобрали", - после десятиминутного "пинания продолговатых предметов", как выражается наш командир, я встретил немцев как любимую тещу, правда, заменив поцелуйчики и объятия взмахом регулировочного жезла.

Похоже, встреча с патрулём наших "гостей" нисколько не удивила, а сидевший на передней телеге молодой ефрейтор спрыгнул с транспортного средства и, одернув китель, направился ко мне, на ходу доставая из кармана бумаги.

- Ефрейтор Нойман-Гольц, господин фельдфебель. Следую на склад трофейного вооружения, для получения предметов снабжения для волостного отряда самообороны!*

Небрежно козыряю в ответ и представляюсь:

- Фельдфебель Шварценеггер, начальник мобильного патруля. - Фамилию я выбрал из чистого хулиганства, но скажите, кто из мальчишек не мечтал хоть на мгновение побыть Арнольдом? - Позвольте ваши бумаги?*

Бегло пролистав зольдбух, и отметив про себя, что "блондинчик" из охранного батальона, я развернул накладную-запрос на получение сотни винтовок и четырёх ручных пулемётов с патронами. Не то что бы мне было сильно интересно, но вот имя командира местных "охранников" может пригодиться.

Пока я листал бумаги, в голове бродили всякие крамольные мысли вроде: "А вот сейчас главному кулаком в кадык, потом с ноги тому, что сидит в телеге, потом с разворота автоматом…" Но тут же внутренний голос заявлял: "Окстись, подвиги в духе Арта или Люка тебе пока не по плечу! Следуй плану"

И тут же вспомнилось, как несколько лет назад я напросился к Антону в зал. Опыт был интересный и весьма поучительный - я старательно повторял всё, что мне показывал Тоха, слушал объяснения, но, когда дело дошло до "работы", показал себя полным слоупоком и дохляком. Дернул я Антона за руку, вытягивая на себя, а он стоит, как стоял, а после его ответного рывка я пролетел около метра и думал не о том, какой приём провести, а как нос о пол не расквасить. Со всем остальным была похожая история: я его по голени пинаю - он стоит и улыбается, он меня - и я на одной ножке от боли скачу, он мой блок на раз сносит, а я его руку с трудом на пару миллиметров сдвигаю. А поставь нас рядом, я так даже и повнушительнее выглядеть буду. Килограммов на десять-пятнадцать. И, несмотря на то, что за последний месяц физуху я поднял на недосягаемую прежде высоту, все-таки я решил оставить героизм профессионалам!