Взорванный век - [35]
Алешу она увидела из окна. Быстрой легкой походкой уверенного в себе человека он зашел в подъезд и вызвал лифт. Вот он уже открывает дверь на площадке полуэтажом ниже. И когда он поравнялся с Максимовской, мельком взглянув на корпулентную даму, она окликнула его осипшим от волнения голосом:
— Алекс! — и откинула вуаль.
Викентьев возвел очи горе:
— Ба! Прекрасная незнакомка!
— Алекс, я требую объяснений! — произнесла Максимовская, цепляясь за последнюю надежду понять случившееся.
— Фу, как пошло! Точно секретарь канцелярский. — Викентьев закурил папиросу, выигрывая время. — А где высокие слова любви? У любви, как у пташки, крылья…
— Замолчи. Я знаю все. Это ты ограбил аптеку.
— Ее ограбили? — радостно удивился Викентьев. — Надо же! Вот и подарок мне к Новому году. Божьи мельницы мелют медленно, но верно! Певзнеру мои причитания.
— А я, как дура, тебе все рассказывала…
— Тетенька, у вас нет доказательств. — Викентьев пустил струю дыма в лицо Максимовской. — Подите прочь. Я полюбил другую.
— Подлец!
— Она моложе.
— И этому человеку я поверила… Верни драгоценности!
С этими словами она взяла в руку стакан и спрятала его под пелерину.
— Какие такие драгоценности? — пропел Викентьев, поворачиваясь к ней спиной и вставляя ключ в замочную скважину. — Бабушка, у вас что‑то с памятью. Пейте бром, лечитесь электричеством. Очень успокаивает, хотя и не помогает. Адью!
Максимовская вынула руку со стаканом из‑под пелерины.
— Алекс, я принесла тебе подарок.
— Ну что там еще? — лениво обернулся Викентьев.
— Прощай!
И с этими словами кассирша выплеснула кислоту в лицо Викентьеву. Он повернулся к ней профилем, поэтому в оба глаза кислота не попала.
Левый глаз запылал первым, затем остро полоснуло по коже лица. Викентьев завыл от боли и, схватившись за лицо, снимая с себя лохмотья кожи, стал ломиться в запертую дверь, ища спасительной воды. Он сразу понял, что это. Ему было уже не до Максимовской.
— Воды! Воды–ы-ы… — разнесся по лестнице дикий вой.
— Вы даже не знали, чем вам это обернется! — и Максимовская дробно застучала каблучками по лестнице.
Сзади открывались двери, доносились чьи‑то истошные крики: «Что такое?! Что с вами?! Воды! Воды! Господину плохо! Дворник! Дворник! Полицию!» Всего этого она уже не слышала. Нанятый извозчик взял с места резво, впереди ее ждал вокзал и родная Варшава. На сердце у Марии Игнациевны было легко как никогда.
Когда Нина прочитала письмо первый раз, она весело засмеялась: это розыгрыш, смешная шутка! Это Павел, наверное, придумал… Сейчас он придет (они условились), начнет задавать вопросы, все откроется, и они будут смеяться. И целоваться. Как у Франка.
Потом она походила, подумала. Павел все не шел и не шел. Она перечитала письмо и быстро разорвала его на кусочки. Это не шутка. Хотелось заплакать, но слез не было.
Потом она склеила письмо и написала ответное, Павлу, в котором просила более ее не домогаться, поскольку… поскольку… Дальше ничего не выходило. И Нина упала в обморок. В настоящий. Все стало собираться в маленькую точку, в центре этой точки возник светящийся кружок, ноги стали ватными, пол встал стеной и мягко ударил ее по голове…
Так что, когда Павел Нестерович пришел, его без лишних слов провели в Нинину комнату. Она, увидев Павла, чуть вскрикнула и отвернулась к стене. Он присел на кровать, обнял ее за плечи, она же трясущимися руками сунула ему склеенное письмо. Спрятаться под одеяло у нее просто не было сил.
Путиловский одним взглядом пробежал письмо, уронил его на пол и задумался. Зачем он поехал к Анне? Да, конечно, ей было очень плохо. А теперь плохо Нине. Как сделать так, чтобы всем было хорошо? Никак.
Нина истолковала его молчание по–своему. Она села на постели и сухими горестными глазами посмотрела на Павла. Тот сидел, обхватив голову руками, и тихонько стонал. Такая реакция была неожиданной для Нины. Она ждала клятв, уверений в чистоте и проклятий в адрес клеветников. А все оказалось правдой, и от этой правды Павел страдал не менее, чем она. А может, и более.
Нина почувствовала себя глупой и маленькой девочкой, которой рано соваться во взрослый, неведомый мир. Потому что этот мир враждебен ко всем, даже к ней с Павлом. Они любят друг друга, а им не дают любить. Просто так сидеть было неудобно, и она припала головой к Павлу. Его сердце стучало редко и глухо, а у нее — мелко и часто. Какие они разные люди. Интересно, что это за женщина, которая хочет их разлучить? Наверно, хорошая. Плохую Павел бы не полюбил. А она, Нина, плохая. Наслушалась институтских подружек.
Она взяла недописанное письмо и порвала его. Потом подняла с ковра склеенное и снова разорвала. Затем обняла Павла со спины и стала покачиваться в такт ударам его сердца. Ничего, все пройдет… это просто она взрослеет…
Они обернулись друг к другу с закрытыми глазами, нашли губами губы и стали целоваться. «Вот, — подумала Нина, — я же мечтала: придет Павел, все окажется шуткой и мы будем целоваться. Так все и произошло. Странно начинается новый век…»
ГЛАВА 6
ЯВЛЕНИЕ СВЕРХЧЕЛОВЕКА
Кормили в лечебнице хорошо: на обед давали густого борща сколько хочешь, на второе была каша, гречневая либо сарацинского пшена, к ней солонина в очередь с духовитой треской, на третье — компот, а то и сладкий овсяный кисель. Треску он не ел, отдавал соседу справа, потому сосед, обожженный на пожаре мужик, с нетерпением ждал рыбы — порция получалась солидная.
Террористический акт группы Савинкова против министра внутренних дел Плеве провален. Однако Азеф не может и не хочет прекратить охоту за министром. На карту поставлено слишком многое: его партийная репутация и денежный аванс нескольких американских банкиров, заинтересованных в смерти Плеве.Охрана министра поручена Путиловскому. Но судьба сводит скромного чиновника и всемогущего министра в будуаре будущей балетной дивы...
После упоительного путешествия по югу Франции в обществе княгини Анны следователь Путиловский со свежими силами включается в борьбу с террором. Его новый противник — Григорий Гершуни. Созданная им боевая организация, цель которой — сеять смерть на высшем уровне, намечает следующие жертвы. Среди них — обер-прокурор Синода, генерал-губернатор Санкт-Петербурга, министр внутренних дел Российской империи. Предотвратить преступления Путиловскому помогают его верные соратники: тонкий знаток преступных душ Медянников, блестящий артиллерийский поручик Берг — и Мириам, прелестный информатор с чарующим голосом и большими черными глазами…
В России набирает силу террор Боевой организации эсеров, возглавляемой агентом охранки Азефом, ведущим двойную игру. Действиям Азефа противостоит группа Павла Путиловского. Молодой журналист, охотник за сенсациями Вершинин похищает с места взрыва подпольной динамитной лаборатории списки членов Боевой организации. За списками начинается погоня. Путиловский вербует Вершинина в свои агенты под кличкой «Нельсон». Но Азеф тоже заинтересован в таком информаторе. «Нельсон» с азартом ведет двойную игру, предвкушая новые сенсации...
Американский конгрессмен Эван Кендрик неожиданно становится мишенью для арабских террористов. Оказывается, именно он был тем неизвестным героем, освободившим заложников в Маскате. Теперь террористы решили отомстить ему. Вместе с красавицей, которая спасла ему жизнь, Эван вступает в смертельную схватку со злом. Судьба Кендрика и, возможно, всего мира находится в руках загадочного и опасного человека, известного под именем Махди.
У безупречной супруги восходящего американского политического деятеля есть опасные тайны, которыми она готова поделиться с его избирателями.
Политические триллеры уже несколько лет наводняют популярный книжный рынок, и их темами были убийства или почти убийства правительственных деятелей, холодная война, а в последнее время — интриги на Ближнем Востоке. Многие из этих триллеров беззастенчиво были переработками ещё римских трагедий, а их персонажи — менее чем тонко замаскированными версиями выдающихся мужчин и женщин в новостях. Одна из лучших или, по крайней мере, одна из самых занимательных — эта новая книга Колина Форбса. «Каменный леопард» очень похож на документальную беллетристику, любимую такими писателями, как Фредерик Форсайт, автор знаменитого «Дня шакала». Действительно, есть несколько сходств с «Шакалом» в «Леопарде». Обе книги используют в качестве своих главных героев политических лидеров Франции, и обе книги имеют дело с неминуемым убийством президента этой республики. «Шакал» был о заговоре с целью покончить с Шарлем де Голлем; «Леопард» — о плане устранения высокопоставленного французского политика, характеристики которого, как обрисовал Г. Форбс, мало чем отличаются от президента Валери Жискара д’Эстена. И, как и «Шакал», книга Форбса не натянута, динамична и заслуживает доверия тем, что персонажи говорят так же, как персонажи в реальных правительствах. Г-н Форбс явно опирался на текущие события, такие как растущее коммунистическое влияние во Франции и других частях Европы. Сам роман рассказывает о высокопоставленном правительственном чиновнике, который тайно является русским агентом и планирует включить страну в Советский блок. Кульминация захватывает, и разгадка книги — которая включает в себя личность коммунистического агента — искусно скрывается до самого конца. Приверженцы текущих событий найдут эту книгу особенно интригующей, но для любителей триллеров «Леопард» должен оказаться очень увлекательным и быстрым чтением. Некоторые элементы дизайна обложки книги предложены иноязычным издательством.
В сборник включены политические детективы, объединенные одной темой — разоблачение подрывной деятельности империалистических спецслужб, в первую очередь ЦРУ США, в разных регионах мира. Советские писатели и журналисты — В. Викторов, В. Кассис, Л. Колосов, М. Князьков, Е. Коршунов, В. Тимофеев — рассказывают о «черных делах» спецслужб — главных «антигероев» этой книги. Сборник воспитывает чувство высокой политической бдительности.
Остросюжетная повесть рассказывает о движении борцов бельгийского Сопротивления и участии в нём советских граждан в годы второй мировой войны.Сюжет повести — розыски советским лётчиком Виктором Масловым участников партизанского отряда, в котором сражался его отец, Борис Маслов, погибший на территории Бельгии в борьбе против немецких оккупантов.
Что делать японской виолончелистке-виртуозу, которую зовут на гастроли в Европу и Америку, а она патологически боится самолетов? Плыть морем? А что, если в заблокированном Панамском канале судно будет захвачено боевиками? Вспомнить давние уроки карате и в одной вспышке кровавого безумия выплеснуть все накопившиеся с детства фобии. Да и переносной зенитно-ракетный комплекс советского производства не так уж сложен в обращении…