Взорванные лабиринты - [10]

— Господин Гинс, — поднялся Президент, — говорите по существу. Что касается ваших домыслов, то оставьте их на будущее. Время торопит нас заняться практическими делами, а не теоретическими изысканиями.

— Хорошо, господин Президент. Перехожу к практическим предложениям. Если мы захотим перехитрить экспериментаторов, кем бы они ни были, пришельцами или красными, завезя в город валюту, мы можем спровоцировать распространение эксперимента на всю страну. Вот это уже будет настоящая катастрофа. Даже полиция, которая всегда знает, что ей делать, сейчас в полной растерянности. Комитет общественного спасения предлагает: поскольку представители частного бизнеса отказываются начинать работу до удовлетворения их вздорных претензий, передать временно управление их собственностью Комитетам сомоуправления, которые будут избраны на местах. Люди должны работать и есть. И если хозяева этому препятствуют, их нужно либо заставить возобновить работу, либо временно устранить от управления предприятиями и фирмами…

Тишину зала расколол пронзительный вопль:

— Долой!

В мгновение ока лица предпринимателей преобразились. Разинутые рты, выпученные глаза, поднятые над головой руки, устремленные вперед фигуры в парадных смокингах, сюртуках — все выражало крайнюю степень возмущения.

— Господин Президент! — вперед выскочил Пул Вин. — Возмутительно! Красный Гинс предлагает ввести в нашем городе явочным порядком коммунизм! Мы не позволим! Это провокация!

— Не позволим! — завопил зал. — Долой провокаторов! В тюрьму их!

Мэр лежал в кресле без кровинки в лице. На него никто не обращал внимания. Президент дотронулся до его руки. Рука была холодной. Президент резко ударил в гонг. Крики в зале пошли на убыль.

— Господа! — голос Президента был жестким. — Если вы и далее будете вести себя подобным образом, я арестую всех. Мэр вашего города первым среди нас стал жертвой необузданных страстей. Он в обмороке. Срочно вызвать врача!

Все притихли. Один из телеоператоров развернул камеру на кресло мэра. На экран выплыло крупно взятое неподвижное лицо мэра.

— Вот к чему приводят неуемные страсти. Господин Гинс, вы свободны. Выключить камеры! — Приказ Президента прозвучал как выстрел.

Экраны телевизоров во всем городе погасли. Трансляция закончилась. Гинс и его товарищи покинули зал. Генерал Куди выскользнул вслед за ними.

— Вы тоже свободны, господа предприниматели, — обратился к залу Президент. — Мы еще разберемся в действиях местного отделения вашего союза. Думаю, что руководство Союза с большим пониманием отнесется к нашему призыву. Проводить в такой напряженный момент массовые увольнения — значит играть на руку коммунистам. Подумайте. Я всегда буду готов вас выслушать. Членов муниципалитета прошу остаться.

Врач констатировал смерть господина Фора. Причина — паралич сердца. Тучное тело бывшего мера доставило немало хлопот санитарам.

Когда зал покинули все приглашенные, Президент прошел в соседнюю комнату. Там стоял аппарат прямой связи со столицей. Президенту нужно было срочно переговорить с членами Государственного совета.

Генерал Зет терпеливо ждал, не покидая зала, пока закончится разговор. Не расходились и члены правления муниципалитета, вполголоса обсуждая неожиданную кончину мэра.

В зал вернулся генерал Куди и едва приметно кивнул Зету. Гинс и то, кто был с ним, арестованы. Зет усмехнулся. Хорошо, что он успел вовремя отдать приказ об аресте красных кликуш.

Президент закончил переговоры, несколько мгновений постоял у аппарата. Разговор со столицей явно не удовлетворил его. Он вернулся в зал, занял свое место.

— Итак, господа, продолжим заседание. У кого есть предложения?

— У меня, — лениво шевельнулся в кресле Зет.

Президент строго посмотрел на него, и генерал встал.

— Результаты нашего заседания, — начал Зет, — пока равны нулю. Положение в городе остается угрожающим. Мы совершили уже две большие ошибки: позволили провести выборы пресловутого Комитета общественного спасения и дали возможность Гинсу, главе этого Комитета, обнародовать свои домыслы и провокационные предложения. Я уже отдал приказ об аресте делегатов Комитета, включая и самого Гинса. Они арестованы.

Генерал Зет посмотрел на Президента, но тот даже не поднял головы.

— Сказать красному Гинсу: «Вы свободны» — значит сказать всем смутьянам: «Вы свободны в своих действиях. Можете творить и говорить все, что вам заблагорассудится».

По имеющимся у меня данным, левые, особенно коммунисты, вовсю ведут пропаганду масс не только в городе, но и за его пределами. Раздаются требования об открытии города. Можно представить себе, что произойдет, если мы это сделаем. Сюда хлынет толпа любителей острых ощущений, и население города за несколько часов удвоится. Я отрицаю все домыслы господина Гинса об инопланетном разуме. Все это чистейшая чепуха! — почти выкрикнул Зет. — Профессор Гинс прав в одном: не нужно дразнить гусей. Мы не знаем, с кем бороться, не знаем, кого и что они представляют, каковы их возможности.

Генерал Зет прошелся к окну и вернулся обратно. Был он тучен, но генеральский мундир молодил его, создавая впечатление подтянутости. Наиболее характерным в лице генерала были глаза и подбородок. Глаза большие, какие наблюдаются чаще у женщин, источали почти нежность. Зато в широком, резко выдвинутом вперед подбородке угадывались жестокость и самоуверенность. Генерала Зета лучше было слушать, не глядя на него.