Взломщик в шкафу - [14]

При поверхностном взгляде на вещи может показаться, что у меня должно было быть законное желание держаться подальше от Крейга. В конце концов я вор, а потому в представлении общества Личность Крайне Подозрительная. К тому же я всего-навсего пациент Крейга Шелдрейка, его случайный знакомый и с Джиллиан у меня не такие отношения, чтобы она в тяжелую минуту кинулась за утешением именно ко мне. Да она до сегодняшнего утра меня иначе, как мистер Роденбарр, и не называла. Так что на первый взгляд мне нужно было держаться подальше от этого дела. С другой стороны, — почему-то всегда есть и другая сторона: тот, кто саданул Кристал в сердце, унес дипломат с драгоценностями. Я свыкся с мыслью, что они мои, да и сейчас так считаю, а потому решил получить их обратно.

Если на то пошло, дело не только в драгоценностях. Дорогие камушки, как вы помните, лежали в дипломате, который я принес с собой. Конечно, никто не докажет, что это мой дипломат, хотя бы потому, что он краденый. Но я не берусь утверждать, что внутри чемоданчика — будь он проклят! — нет моих отпечатков пальцев. Снаружи он замшевый, так что и отпечатков на нем нет, как и на запястье Кристал, но внутри он, кажется, виниловый, и на нем могут оказаться отпечатки, как и на металлической отделке снаружи. Я уже мысленно представлял себе такую картину: ко мне заявляются полицейские и спрашивают, каким образом дипломат с отпечатками моих пальцев и драгоценностями Кристал оказался в квартире человека, подозреваемого в убийстве.

Если убийцу сцапают, — я попался. Если же не сцапают, — он уйдет с моей добычей. А если и ловить будет некого, потому что Лучший Зубной Врач в мире совершил самое глупое в мире убийство, то мне от этого не легче. В этом случае он преподнесет полицейским мою голову на блюде: «Я ему рассказывал о дорогих ювелирных изделиях, которые Кристал хранит дома, и он проявил к этому большой интерес, а потом я вдруг вспомнил, что имя Роденбарра попадалось в уголовной хронике: его обвиняли в кражах со взломом, а однажды и в убийстве. Но мне и в голову не приходило, что Роденбарр может обокрасть бедняжку Кристал».

Я мог бы написать для него целый сценарий, и после того, как он заложил меня на прошлой неделе, я не сомневался, что он сможет отлично сыграть свою роль. Возможно, это и не вызволит его из беды, но уж меня утопит обязательно.

Конечно, даже если Крейг и не виноват, он попробует втянуть меня в это дело. Он наверняка запаникует, если других подозреваемых нет. А может быть, он меня подозревает, как и я его, может быть, он решил, что я проник в квартиру Кристал на два дня раньше, чем мы уговорились, — а так оно и было — и, застигнутый врасплох, случайно убил его бывшую супругу. А может быть, опасаясь, как бы наш сговор не раскрылся, он предпочел представить его в выгодном для себя свете?...

А я для себя заключил: куда ни кинь — все клин. Вообще-то Крейг Шелдрейк был мне симпатичен. К тому же, если ты пациент Лучшего Зубного Врача в мире, тебе не так-то просто от него отказаться и перейти к какому-нибудь коновалу, повесившему у себя в окне рекламу о безболезненном удалении зубов. Шелдрейк поддерживал мои зубы в отличном состоянии, пусть занимается мной и дальше.

А Джиллиан просто прелесть! До чего же приятно, когда она называет тебя Берни, а не мистер Роденбарр. Последнее всегда казалось мне чересчур официальным. А ее пальчики так приятны на вкус, и, мне кажется, не только пальчики. Она, несомненно, любовница Крейга, ну и ладно, я не собираюсь наставлять ему рога. Это не в моих правилах. Я краду только наличные и неодушевленные предметы. Можно и не иметь видов на девушку, но приятно чувствовать себя в ее обществе. А если Крейга признают виновным, Джиллиан потеряет работу и любовника, а я — своего дантиста, и тогда нам ничего другого не останется, как утешать друг друга.

Впрочем, к чему строить замки на песке? У какого-то злобного негодяя не дрогнула рука убить Кристал Шелдрейк. И он украл драгоценности, уже украденные мною ранее.

Он еще мне заплатит за свою подлость!...

Глава 5

— Ты просто чудо, Берни.

Не скрою, я представлял в мечтах, как Джиллиан скажет мне эти слова, даже тон был похож. Только при этом (в мечтах) я не клал на рычаг телефонную трубку. Я представлял себя в горизонтальном положении, а сейчас находился в самом что ни на есть вертикальном. Я только что закончил телефонный разговор и положил трубку в приемной Мэрион, регистратора Крейга. Мэрион отпустили, чего не скажешь о Крейге. Он все еще находился за решеткой, и я это выяснил по телефону.

Еще несколько звонков принесли новую информацию. Я выяснил, что адвокат Крейга — некто Карсон Верилл, у которого офис где-то в центре. Верилл обратился к специалисту по уголовному праву Эрролу Блэнкеншипу и просил его вести дело Крейга. (Так мне объяснили в офисе Верилла.) В телефонном справочнике офис Блэнкеншипа на Мэдисон-авеню значился с тридцатых годов. Я позвонил по указанному номеру, но никто не ответил. Если у него и был домашний телефон, то либо он жил не в Манхэттене, либо его номер не был указан в справочнике. Что ж, возможно, Блэнкеншип в суде или отлучился по делам, а его секретарша, пользуясь случаем, устроила себе продолжительный ленч.