Взломанные небеса - [34]

Он провел там и немало одиноких часов, глядя на то, как бури раздирают облака на мертвой планете, и размышляя о прошлом и будущем. Частенько Джек думал о военных машинах, до сих пор беснующихся на Земле. Иногда под облаками ярко вспыхивало. Наверное, происходил решающий бой очередного ничего не решающего сражения между машинами. Иногда вспыхивало выше, почти уже в космосе. Это спутники Розы пресекали очередную попытку машин выбраться с Земли. Заря тут же разносила победную новость по сети, большинство посетителей увеселительных заведений аплодировали, затем снова возвращались к напиткам и негромким разговорам.

Мысли Джека переключились с истерзанной Земли на проблемы здешние, куда более изощренные, чем земные. Встреча с Гарри не представлялась неприятной. Андреа отвергла Джека, их любовное приключение закончилось. То есть можно считать, что он не отнял ничего существенного у Девлина. Совесть почти успокоилась. И в самом деле, разве Джек виноват перед Гарри? Затем Форстер подумал о смерти Андреа. Странно, но ведь он почти и не горевал по ней. И совесть оттого вовсе не шевелилась, не колола укоризненно. Спала.

Джек посмотрел на идущую вперед женщину. Она существует лишь как фетч – но при этом такая живая… Просто невозможно всерьез горевать о ней.

На улицах стало тише и просторнее. Джек расслабился немного, хотя полностью тревога не отпускала. В Канжи-Дистрикте здания вырезали из кусков астероида, делая узкие проходы между острых обломков. Когда-то здешние дома казались Форстеру приятно весомыми, крепкими, плотными, а улицы – уютными. Теперь высокие темные стены давили, стесняли душу. Каждый осколок испещряли окна. Джеку все они казались пустыми, но ведь, наверное же, в сети на нижних этажах играла музыка, горели ярко огни. Подле них собирались кучки зевак, глазеющих в темную пустоту.

«Если бы не клетка, я мог бы заставить эти окна показывать то, чего хочется мне, – заметил Фист. – Интересно, скольких бы я заставил вопить? А скольких – рыгать?»

Джек не отреагировал на его болтовню. Но паяц не унимался:

«Знаешь, я клетку просто ненавижу! Ничего делать не дает. Это как работать на тебя, только хуже. В конце концов, нам с тобой удалось стереть несколько разумов, перед тем как ты отправил нас в тюрьму».

Паяц умолк. Но его не хватило надолго.

«Надо же, столько людей у этого окна! Там наверняка трахаются, не иначе. – Фист причмокнул. – А как еще такую огромную толпу соберешь? Хе-хе, я б взломал витрину этого кафешантана и заменил бы трах на… В общем, на трупы! Да, точно! Пусть бы трахались два мертвяка! Хотя они, наверное, смотрели бы так же, разинув рты. Знаешь, старина, не стоит недооценивать массы. Да, я и забыл, что мы сами собираемся навестить мертвецов. Да уж, интересный у тебя круг общения – в друзьях остались лишь покойники».

Наконец обломки астероида остались позади, сменившись тихим кварталом многоэтажных жилых домов. Они были компактными и тесными, сделанными из прямоугольных топливных контейнеров, казалось хаотично нагроможденных. Звук ветра странно усиливался среди них, превращаясь в низкий заунывный стон. Один контейнер был расписан яркими геометрическими узорами. Андреа остановилась подле него, прижала ладонь к двери. Джек тоже остановился, не желая подходить слишком близко. Он заметил, как под пальцами девушки вспыхивали прямоугольнички. Поблескивание прекратилось – и Андреа исчезла.

«Ах, возлюбленной снова нет!» – хихикнул Фист.

Джек пошел к дому. За дверью оказалась темнота. А из нее навстречу шагнули мертвые.

Проем неярко осветился. Мерцание текло, искрилось, и постепенно стало вырисовываться что-то человекоподобное. Джеку представились гудящие где-то жесткие диски, процессор, прочесывающий накопленные за жизнь архивы, заботливо подобранные фотографии, семейные съемки, записи с камер наблюдения. Машина выбирала, что именно показать гостю. Появилась пара великолепно начищенных туфель, потом низ брюк с отворотами. Джек узнал туфли: ручная работа, строго индивидуальный дизайн, псевдокоровья кожа, выращенная на спутнике-ферме, обращающемся по низкой орбите вокруг Станции. Гарри однажды похвастался тем, что пятилетняя лицензия на них стоила полугодовой зарплаты.

«Возьми их в Дом и покажи своим шикарным приятелям, – посоветовал он как-то Джеку. – Пусть увидят, что такое настоящее качество».

Воссоздание тела затормозилось на уровне колен, словно остальное затерялось среди теней. Обычные фетчи не появляются так причудливо. Наверное, это из-за переделок, каким Девлин подверг свою посмертную личность. Среди темноты сверкнула пряжка ремня. Затем появились руки, грудь. Поначалу лицо Гарри казалось размытым пятном. Сеть подгрузила больше данных, изображение стало резким, прекрасно передавая слегка дряблое, мятое лицо бывшего инспектора. Появились глаза – умные, колючие. На мгновение повисла тишина – машина искала манеру речи. Потом фетч заговорил с сильным акцентом Дока, тщательно выговаривая слова:

– Джек, старина, как я рад видеть тебя! И твоего дружка. Я столько слышал о вас! Заходите же, внутри у нас тепло и безопасно.

Джек задвинул за собой дверь. Ее отчетливый мертвенный лязг дрожью прокатился по дому.