Взлет Коршуна. Кн. 2 - [88]

— А… Э… — протянул Гудмунд.

Затем его глаза начали наполняться смыслом, и он дико выпучил глаза.

— Но мы же не при делах! — возмущенно завопил он.

— А это мы все вместе будем уже доказывать Лавочкину и его коллегам. — зябко передернул плечами Карл.

— Дерьмо. — выдохнул Гудмунд.

— Мда… — поддержал его Эрик.

— Так что, мне озаботиться выводом средств? — грустно спросил новый казначей клана Адольф Олафссон.

— А вот теперь давайте-ка заниматься тем, зачем я вас всех и собрал — думать! — припечатал Карл Олафссон. — Только повестка дня теперь у нас будет совсем другая…

Глава 29

После жаркого солнца снаружи, в здании городской клиники было просто бесподобно прохладно. Мерно шумели кондиционеры, настраивая всех, кто находился внутри на мажорный лад и релакс. Всех, но не совсем. У стойки регистратуры красивая девушка с заплаканным лицом разговаривала о чём-то с медицинской сестрой. Та со строгим лицом качала головой.

— Да говорю же тебе, глупая, не пустят тебя к нему! Там охраны, как у Императора! — говорила девушке медицинская работница.

— Да мне одним глазком, хотя бы! — продолжала упрашивать красавица со светло-русой косой на голове.

— Нет, я тебе говорю! — снова отказала медсестра. — Даже и не проси! Только близкие родственники!

— Да я его очень близкая подруга! С первого класса! И вообще — его… его… его староста, вот! — покраснев, выпалила девушка.

— Ах, староста!.. Ну, тогда конечно! Тогда — совсем другое дело!.. — саркастически протянула медсестра.

— Что? Правда? — с надеждой переспросила девушка.

— Нет! — громко выпалила медсестра. — Ты что, совсем что ли? Вообще юмора не понимаешь? Я тебе русским языком повторяю, что данные о пациентах мы имеем право сообщать только близким родственникам! Всё. Давай, иди отсюда, не мешай работать!

— Хоть скажите, с ним всё будет хорошо? — тихо попросила девушка. — Мне очень надо! Он, правда, мне, как близкий родственник.

— О, всемогущие боги! Да откуда же я знаю, милочка! Я же не его лечащий врач и даже не ассистирующая этому врачу медсестра! Я знаю столько же, сколько и любой другой человек, следящий за новостями. Он жив, привезли в тяжелом состоянии, но сейчас уже даже не в реанимации, а в обычной палате. Всё, отходи, не собирай очередь!

За красивой блондинкой действительно уже стояло два человека, нетерпеливо переминающиеся с ноги на ногу.

Под бубнёж сердитой медсестры Настя Субботина с тяжёлым вздохом отошла от стойки регистрации и побрела к ближайшему вендорному автомату, где, накормив автомат несколькими монетами, ткнула пальцем в кнопку под банкой с холодным лимонадом с соком грейпфрута.

Чпок! Очень громко в тишине фойе хлопнула открываемая банка. Настя присела на кушетку, обитую коричневым кожзамом, и неспешно начала потягивать холодный горьковатый напиток, бездумно осматривая проходивших мимо неё людей. Мысли её были безрадостными. Её терзала тревога за её Макса, но ей отказались даже сообщать в какой он лежит палате. Всё, что она знала о его состоянии — это то, что им своевременно занялись целители, и то, что он был в очень тяжелом состоянии. То есть только то, что сообщили по телевизору в новостях. А что если он… умрёт? От подобной мысли хотелось плакать. Нет, Макс не может вот так взять и умереть! Настя упрямо вздернула подбородок и встретилась глазами с симпатичной молоденькой медсестрой в белом халате. Та, проходя по коридору мимо Насти, замедлила шаг и очень внимательно, и как-то оценивающе оглядела девушку с ног до головы. Насте показалось, что даже не просто оценивающе, а ревниво. Встретившись с Субботиной глазами, медсестричка отвела взгляд в сторону и прибавила шаг, доставая и надевая медицинскую маску, оставив Настю в недоумении. «Романовская» было написано на её бейджике. Субботина точно была уверена в том, что она не знала эту медсестру, и что это такое тогда было?..

— Здравствуйте! — звонкий девичий голос оторвал Георгия Арамовича Геворкяна от заполнения медицинской карты.

— Здравствуйте. — безэмоционально отозвался врач и поднял глаза на говорившую.

В дверях его кабинета стояла совсем молоденькая девушка в белом халате, медицинской шапочке и маске. На бейджике, криво прицепленном к отвороту халата, виднелась напечатанная чёрным шрифтом надпись. Георгий Арамович напряг глаза и прочитал «Романовская Варвара Родионовна, медицинская сестра второй категории».

— Э… Варвара Родионовна? — вопросительно протянул Геворкян и приподнял одну бровь.

— Я из родильного отделения. Сегодня прислали к вам, на утро, на замену Ирины Сергеевны. — ответила на незаданный вопрос Романовская.

Ирина Сергеевна Янкаускас была медсестрой, которая с ним работала.

— А… — но и тут Георгий Арамович не успел спросить.

— У неё семейные проблемы. И она взяла на один день отгул.

— Ага. — многозначительно отозвался Геворкян. — А почему я вас не знаю?

— Я только первый месяц работаю в больнице. — судя по глазам улыбнулась Романовская…

Через сорок пять минут молодая и явно симпатичная, что было заметно даже не смотря на надетую маску, медсестра подошла к двадцать четвертой палате, у которой стояло сразу несколько мужчин с выразительно хмурыми лицами. Двое из них были в полицейской форме, а остальные — в черных и песчаных противоосколочных костюмах с эмблемой щита на рукаве. Полицейские и щитоносцы сверлили друг друга неприятными взглядами, и, казалось, были не прочь выбросить невольных помощников из больницы. Но — терпели и не накаляли ситуацию.