Взгляни на птиц небесных - [12]

Теперь же, анализируя свои ощущения, Элоди понимала, насколько мужчины были разными. Олег был художником по жизни, оставался им и в постели. Для него так много значили внешняя эстетика процесса и чтобы все шло так, как он задумал… Иногда Элоди казалось, что, занимаясь сексом, он больше любовался собственной ролью и тем, как это выглядит. Это ощущение трудно было объяснить. Но частенько она чувствовала себя в постели его холстом, безликой вещью, из которой он словно создает свой очередной шедевр. Он приводил ее к вершине так сосредоточенно и так тщательно добивался нужной ему реакции, что частенько Элоди сомневалась, отличалось бы это все, если бы на ее месте была другая? Олегу был важен результат, удавшееся творение. Такое, какое он задумал. Не важно, картина это или акт любви. Оно просто должно было быть совершенным в его представлении.

Но с Муссой было что-то абсолютно другое. Все отличалось, как может отличаться мощная и неукротимая стихия бушующей по весне горной реки от мерного организованного потока в искусственном красиво оформленном канале. Сексуальная энергия, исходящая от Муссы, была словно бурный поток, прекрасный и пугающий в своем неистовстве и сметающий любые преграды на пути. Его жесткий голодный взгляд, прикосновения уверенные и властные, запах настоящего сильного самца и возбуждающие, бесстыдные слова, что с легкостью слетали с его языка… Все это будило в Элоди отклик, резкий и острый в своей сладости, добираясь в какие-то глубинные, ранее незатронутые уголки ее натуры. Те, о существовании которых она и сама не подозревала до их встречи. Словно первый же его поцелуй изменил ее чудесным образом, открывая миру и самой себе совершенно новую Элоди. Способную быть неистовой и страстной, и идеально свободной в своих желаниях и потребностях.

Мусса своей яростной ненасытностью и требовательной, жадной чувственностью словно оставил ее без защиты, совершенно голой прежде всего перед самой собой. И это испугало Элоди почти до истерики. После развала их брака с Олегом Элоди жила словно в каком-то оцепенении, подавляя в себе женственность и желания. Она будто замерла как женщина, посвятив всю себя дочери и процессу становления их быта. Оставшись одна с крошечным ребенком на руках, в деревне, без привычных бытовых удобств, без помощи и элементарных навыков сельской жизни, Элоди поначалу просто училась выживать. Потом увлеклась идеей создания собственной мини-фермы и направила все силы и энергию на это. Изнурительный труд от рассвета до заката не особо способствует полету фантазии перед сном и терзаниям по поводу одиночества в постели.

Конечно, были попытки местных мачо подкатить к ней и ангажировать себя в качестве постельной грелки, а заодно и хозяина в ее уже налаженном хозяйстве. Но терпкий запах самогона и «изысканные» манеры претендентов отбивали у Элоди любое желание даже рассматривать их предложения более детально. Работников она предпочитала нанимать, хозяйничать и решать все сама, а мужчина, согревающий постель… он был ей не нужен. До сих пор.

Элоди посмотрела через двор на дочку, которая тем временем вернулась к рисованию. Зачем только она повелась на уговоры и сорвалась в этот дурацкий ночной загул со старыми подругами?

Теперь в полной мере ощущает последствия. Уже две недели она не может спокойно заснуть вечерами, крутясь в постели и пылая от мыслей о единственной случайной ночи с Муссой. Воспоминания о том, как ощущалось его тело, давящее на нее восхитительной тяжестью снаружи и раскаленной, невыносимой твердостью в глубине, заставляли грудь наливаться болезненной тяжестью, а внутренние мышцы лона сокращаться, желающие опять ощутить его в своих глубинах. Картины того, что она сама творила, совершенно потерявшись в наслаждении, вкусе и запахе этого мужчины, зажигали огни по всему телу и лицу, вынуждая гореть от смущения и дикого возбуждения.

Элоди четко настроилась на то, что нужно выбросить все это из головы и перестать ощущать себя, как течная кошка, но судьба решила сыграть с ней шутку и немыслимым образом привела это ходячее искушение к самому ее порогу.

Ну ничего, она поговорит с ним сегодня вечером и объяснит, что это был случайный эпизод. Он ничего не значит, и продолжения не будет. Просто секс на одну ночь. Он ведь может это понять? Такие мужчины, как он и его брат, наверняка делают это постоянно, так что проблемы не возникнет. Ведь так? Они поговорят, и Мусса уберется обратно в свой город к куче женщин, которые только и ждут, когда на них обратится его взор, чтобы упасть в его объятья. Так, как сделала она сама. Растаяла с первого же его жаркого, властного взгляда. Растеклась лужей от первого же касания таких волшебных губ. Оголодавшая по ласке идиотка!

Элоди закрыла глаза и тихо застонала от того, как остро нахлынуло воспоминание о его рте повсюду на ее теле. Поглощающем и покоряющем ее. Проникающем повсюду, стирающем все ее внутренние запреты и сжигающем в его жадной неистовости.

– Мамочка, у тебя головка болит? – сочувственно спросила Валюша.

– Нет, солнышко. Все хорошо, – выдавила улыбку Элоди.